— Мистер Селби! — снова крикнула Кара. — Вы не идете?
Я глубоко затянулся сигарой и выпустил колечко дыма в сторону Эмпайр-Стейт-билдинга. Колечко вышло довольно кривобоким. Я смотрел, как колечко разбилось об оконное стекло над кондиционером, и выдул ещё одно. На сей раз оно получилось куда лучше прежнего. Третье кольцо дыма имело почти идеально круглую форму. Наш отдельский психиатр, наверное, мог бы много чего порассказать про меня на основании этой бессознательной ассоциации кольца табачного дыма с Эмпайр-Стейт-билдингом. Надо будет не забыть ему рассказать про это.
— Мистер Селби! — крикнула Кара немного раздраженно.
Я поставил ногу на подоконник и выпустил ещё одно кольцо дыма. Чудесное здание, этот Эмпайр-Стейт. Сто два этажа над поверхностью земли и только два под землей. И остров чудесный — когда об этом подумаешь. Ведь этот остров в самой широкой части протянулся всего-то на две и три десятых мили, так что надо признать, что Манхэттен…
— Мистер Селби, что вы там…
Но тут хлопнула входная дверь, и Кара осеклась на полуслове.
ГЛАВА 7
Мужчина, зашедший в дверь, был примерно моего роста, но очень худой, с коротко стриженными светлыми волосами того же цвета, что и у Кары, и с голубыми глазами, опасливо поблескивавшими из-за толстых стекол очков в тяжелой черной оправе. В том, что он является братом Кары, сомнения не возникало. Если бы он был лет на шесть-семь младше, их бы можно было принять за близнецов.
Он медленно закрыл дверь, его взгляд скользнул с меня на занавеси арки в стене и снова вернулся ко мне, точно он хотел связать появление незнакомого мужчины в своей квартире с криком Кары из спальни, которые он, конечно же, расслышал. Потом он быстрым шагом пересек комнату и распахнул занавеси.
Раздался сдавленный возглас-всхлип и визг кроватных пружин, потом цокот каблучков по голому паркету и грохот захлопнутой двери.
Выражение лица мужчины ничуть не изменилось. Он постоял, что-то бурча себе под нос, потом отпустил занавеси и обернулся ко мне.
— Вы кто? — спросил он. Ни на его лице, ни в голосе не выразилось никакого интереса к моей личности. Он просто задал самый подходящий вопрос, пришедший ему на ум.
— Детектив Селби, — ответил я и, подойдя к нему, показал значок. — А вы Джейк Мэннинг?
Он кивнул, мельком, почти не глядя, скользнул взглядом по удостоверению, потом глубоко вздохнул.
— Вы по поводу Кары, да? Ну вы уже имели удовольствие с ней познакомиться, как я вижу. — В его голосе не было ни нотки сарказма. Скорее, нотки смущения, и даже извинения.
— Да. мы познакомились.
— Похоже, я вас спас вовремя.
— Ну, я бы так не сказал.
Он натянуто улыбнулся.
— А я бы сказал. Еще несколько секунд — и она набросилась бы на вас как голодный тигр.
Я пожал плечами, гадая, окажется ли Джейк Мэннинг таким же чокнутым, какой, по-своему, была Кара.
— Ну, в таком случае, — отозвался я, едва выдавив улыбку, — мне пришлось бы искать убежище на лестнице.
— Там бы вы оказались в ещё меньшей безопасности! Что она учудила?
— Ничего, насколько я могу судить.
— Да?
— Скажите, вы знакомы с человеком по имени Эрнест Грир? — спросил я без предупреждения.
— Да, я знаю Эрни. А что?
— Вы его хорошо знаете?
— Мы знакомы всю жизнь. Что случилось?
— Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
— Это надолго?
— Трудно сказать.
Он взглянул на часы.
— Мне надо быть на работе около четырех. Мы не могли бы побеседовать за чашкой кофе?
— Очень хорошо. И я бы не отказался.
— Ну и отлично. — и с этими словами он проводил меня в небольшую кухоньку. — Ну, так что стряслось с Эрни Гриром?
Я сел за белый эмалированный стол и стал следить за его действиями. Он насыпал растворимый кофе в две чашки, потом добавил горячей воды из крана и энергично размешал.
— Когда вы с ним виделись в последний раз?
— Вопросы будете задавать только вы — мне? — спросил он, чуть улыбнувшись, поставил обе чашки на стол и сел напротив меня.
— В общем, скорее так.
— Ясно. Кофе не слишком крепкий?
— Нормальный.
— Сливки, сахар?
— Не надо, спасибо.
— Так, дайте-ка я прикину. Вроде бы, с неделю назад.
— Вы с Гриром близкие друзья?
Он отпил кофе.
— Раньше были. А в последнее время… Понимаете, Эрни несколько лет уже не живет в Нью-Йорке. Так что очень близкими друзьями трудно назвать людей, которые видятся только изредка.
— Насколько мне известно, он жил в Чикаго.
— Да?
— А он вам разве не говорил?
— Нет.
— Это довольно странно — вам не кажется?
Он кивнул.
— Вообще-то странно. Но Эрни во многом вел себя довольно странно.
— Не уточните, в чем именно?
— Ну, во-первых, он стал напускать на себя такую таинственность. За последние три-четыре года мы с ним виделись раз восемь или десять. И он ни разу ни словом не обмолвился, чем занимается. Ну, чем зарабатывает на жизнь, где пропадал все это время… Вот такая таинственность. Он обычно сваливается как снег на голову, заводит разговоры о старом добром времени и исчезает. И потом мы с ним можем не видеться месяцами.
— Вы сказали, что он в течение нескольких лет отсутствовал в Нью-Йорке?
— Да, он уехал года четыре назад.
Я вынул записную книжку.
— Его семья все ещё здесь?
— У него никого нет. Отец умер десять лет назад. А потом его мать уехала куда-то на Запад. Я не знаю, где она теперь. Эрни мне как-то сказал, что она ни разу ему не написала, и он уже не надеется получить от неё весточку.
— Другие родственники есть?
— По-моему нет. Во всяком случае, Эрни никогда ни о ком не говорил.
— А что вы можете сказать про его друзей, приятелей, знакомых?
— Насколько мне известно, я единственный.
— Вы не знаете, где он остановился в Нью-Йорке?
— Нет.
— Вы его спрашивали об этом?
— Да.
Я отпил ещё кофе.
— Вам не кажется, что он слишком уж таинственный тип?
Мэннинг кивнул.
— Мне все это было не по душе. У меня такое ощущение, что… А ладно, не стоит.
— Да, так какое ощущение?
— Что он в чем-то замешан. Не знаю, как это выразить. Ну понимаете, просто у него всегда денег куры не клюют, а такое впечатление, что он нигде не работает.
— Вы хотите сказать, что он занимается темными делишками?
— Я этого не говорил, мистер Селби.
— Но вы ведь думаете, что это возможно.
Мэннинг нахмурился и молча стал водить чашкой по блюдцу.
— Мне представляется, тут должно же быть некое объяснение. Почему он делают такую страшную тайну из своей жизни? Ну например, почему он не хочет сказать человеку, с которым он знаком с пеленок, в каком отеле он остановился?
Я стал озираться в поисках пепельницы, увидел её около раковины и, поднявшись, пошел за ней.
— Извините, — проговорил Мэннинг, когда я вернулся. — Не догадался принести.
Я стряхнул пепел и отпил из чашки.
— Вы знали, что Грир — сутенер?
Глазки Мэннинга, притаившиеся за толстыми стеклами очков, быстро заморгали.
— Сутенер? — недоверчиво переспросил он. — Эрни Грир?
— Это для вас новость?
— Разумеется. Я не верю.
— Но ведь у вас сложилось впечатление, что он занимается чем-то противозаконным. Так?
— Я просто сказал… — начал он, но осекся и кивнул. — Да!
— Он не говорил вам, что у него неприятности? — спросил я. — Вы не знаете, он не мог приехать в Нью-Йорк, спасаясь от чего-то?
Он покачал головой.
— Эрни никогда мне не говорил, что у него какие-то неприятности. Правда, он выглядел довольно-таки озабоченным — что-то его беспокоило. Нет беспокоило — не то слово. Он был немного замкнут. Казалось, его все время мучила какая-то мысль.