Блэк кивнул.
– Я думал об этом.
– Надеюсь, вы подумали и о том, что нужно послать кого-нибудь на «Парсек», чтобы выяснять, в чем неисправность и… э-э… предотвратить самопроизвольный запуск.
После короткой паузы Блэк резко сказал:
– Где вы найдете такого дурака?
Кэллнер нахмурился и взглянул на Шлосса. Тот закусил губу и посмотрел в пространство.
Сьюзен Кэлвин сказала:
– Конечно, не исключена возможность внезапного возникновения гиперполя, и тогда корабль может исчезнуть навсегда. С другой стороны, он может вернуться в какую-нибудь точку Солнечной системы. В этом случае для спасения человека и корабля будут приложены все силы.
Блэк сказал:
– Небольшая поправка: идиота и корабля!
Этот комментарий Сьюзен Кэлвин пропустила мимо ушей. Она сказала:
– Я просила генерала Кэллнера поручить это вам. Сделать это должны вы.
Блэк без промедления ровным голосом ответил:
– Я не предлагал своих услуг, мадам.
– На Гипербазе не найдется и десятка людей, обладающих достаточными для выполнения этого задания знаниями. Я остановила выбор на вас, поскольку я вас знаю. Вам понятна суть дела…
– Послушайте, я не предлагал своих услуг.
– У вас нет выбора. Вы ведь не станете уклоняться от ответственности?
– От ответственности? А почему вы решили, что она лежит на мне?
– Потому, что лучше вас этого не сделает никто.
– Вы понимаете, какой это риск?
– Думаю, что да, – ответила Сьюзен Кэлвин.
– А я утверждаю, что нет. Вы не видели того шимпанзе. Послушайте, сказав, «идиота и корабля», я не выражал мнение, а говорил о факте. Я рискнул бы жизнью, при необходимости. Правда, без особого удовольствия, но рискнул бы. Но превратиться на всю оставшуюся жизнь в бессмысленное животное я не хочу, и точка.
Сьюзен Кэлвин задумчиво посмотрела на сердитое лицо молодого инженера, покрытое капельками пота.
– Пошлите одного из ваших роботов, робота НС-2! – закричал Блэк.
В глазах психолога появился холодный блеск. Она размеренно произнесла:
– Да, доктор Шлосс так и предлагал. Но роботы НС-2 сдаются нашей фирмой в аренду, а не продаются. Видите ли, стоимость каждого – несколько миллионов. Я, как представитель компании, решила, что они слишком дороги, чтобы рисковать ими в таком деле.
Блэк сжал дрожащие руки в кулаки, будто пытаясь от чего-то удержаться.
– Так вы говорите мне… вы говорите, что предпочитаете послать меня, поскольку моя жизнь дешевле.
– Да, в общем, так.
– Нет, черт меня побери и вас заодно, – сказал Блэк.
– Ваше пожелание, доктор Блэк, может оказаться не так уж далеко от истины. Генерал Кэллнер подтвердит – это приказ. Насколько мне известно, вы здесь на полувоенном положении. За отказ выполнить задание вас могут отдать под трибунал и приговорить к тюремному заключению на Меркурии. А это, по-моему, достаточно похоже на ад, чтобы ваши слова приобрели буквальный смысл, – если бы я решила вас там навестить, что маловероятно. С другой стороны, если вы согласитесь отправиться на «Парсек» и выполните задание, это откроет большие возможности для вашей карьеры.
Блэк смотрел на нее налившимися кровью глазами, Сьюзен Кэлвин сказала:
– Дайте ему пять минут на размышление, генерал Кэллнер, и готовьте корабль к отправке.
Двое охранников вывели Блэка из комнаты.
Джералду Блэку было холодно. Руки и ноги его не слушались. Ему казалось, что он наблюдает за собой со стороны, из какого-то далекого и безопасного места, и видит, как он садится в корабль и готовится лететь на «Парсек».
Ему не верилось в реальность происходящего. Он опустил голову и сказал:
– Я согласен.
Но почему?
Он никогда не причислял себя к героям. Так почему же? Отчасти, конечно, потому, что ему пригрозили тюрьмой на Меркурии, Отчасти оттого, что страшно не хотелось выглядеть в глазах других трусом, а этот подспудный страх объясняет половину всех героических поступков.
Но главное было все-таки в другом.
На полпути к кораблю Блэка остановил Ронсон из Интерплэнетери Пресс. Блэк взглянул на его раскрасневшееся лицо и спросил:
– Что вам нужно?
Ронсон сбивчиво пробормотал:
– Послушайте! Когда вы вернетесь, я хочу получить эксклюзивное интервью. Цена – ваша… Сколько захотите…
Блэк с силой оттолкнул его, сбив с ног, и пошел дальше.
В команде корабля было двое. Оба молчали и старались на него не смотреть. Блэку было все равно. Они сами напуганы до смерти. Корабль приближался к «Парсеку» как котенок, который осторожно, бочком подкрадывается к первому увиденному им в жизни псу, Н. них ему было наплевать.
В мыслях его был только один человек. Озабоченное лицо генерала Кэллнера и нарочито-решительное – Шлосса промелькнули перед ним лишь на мгновение и тут же исчезли. Он видел перед собой невозмутимое лицо Сьюзен Кэлвин. Ее холодное, непроницаемое лицо.
Он всматривался в темноту, уже поглотившую Гипербазу…
Сьюзен Кэлвин! Доктор Сьюзен Кэлвин! Робопсихолог Сьюзен Кэлвин! Женщина-робот!
Интересно, по каким трем законам живет она. Закон Первый: «Защищай робота всеми силами, будь предан ему всем сердцем и душой», Закон Второй: «Интересы «Ю. С. Роботс» священны, в той мере, в какой это не противоречит Первому Закону». Закон Третий: «Заботься о безопасности человека в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам».
«Интересно, – остервенело думал он, – она когда-нибудь была молодой? Хоть какие-то чувства ей по-настоящему доступны?»
Боже! Как ему хотелось сорвать с ее лица эту бесстрастную ледяную маску!
И он это сделает!
«Клянусь звездами, сделаю», – Думал он. Только бы выбраться из этой переделки, не сойдя с ума, – и он разделается с ней, с ее компанией и со всем подлым выводком роботов. Именно эта надежда, а не боязнь тюрьмы или жажда славы, вела его теперь. Именно она заставила почти забыть о страхе. Почти.
Один из пилотов, не глядя на него, пробормотал:
– Высаживайтесь здесь. До «Парсека» полмили.
– Разве вы не посадите корабль? – с горечью спросил Блэк.
– Это строго запрещено. От вибрации при посадке…
– А как же вибрация от моей посадки?
Пилот сказал:
– У меня приказ.
Блэк молча надел скафандр и подождал, когда откроют внутренний люк. Сумка с инструментами была прочно приварена к металлическим креплениям его скафандра справа.
Когда он вступил в люк, в наушниках шлема прошелестело:
– Удачи вам, доктор.
До него не сразу дошло, что это голос одного из пилотов. Им не терпелось поскорее выбраться из этого жуткого места, но их хватило хотя бы на то, чтобы попрощаться.
– Спасибо, – неловко, почти обиженно ответил Блэк.
И вот он вышел в открытый космос, медленно кувыркаясь, потому что, оттолкнувшись ногами от внешнего люка, он потерял равновесие.
Он видел перед собой «Парсек», а согнувшись и посмотрев назад, увидел между ног, как вырывается длинный хвост газа из боковых дюз корабля, взявшего обратный курс.
Он был один! Боже, совершенно один!
Доводилось ли кому-нибудь на свете испытывать такое одиночество?
Поймет ли он, с тоской подумалось ему, если… если что-нибудь случится? Осознает ли? Почувствует ли он, как рассудок его угасает, как меркнет и поглощается тьмой свет разума?
Или это произойдет мгновенно, как удар ножом?