Мои руки опускаются по бокам.
Джейс протягивает руку, чтобы взять меня за подбородок, и прижимает большой палец к моим губам. Слеза скатывается из уголка моего глаза, но я остаюсь неподвижной, пока он фотографирует меня полуголой на свой телефон.
Он отпускает меня, откидывается на спинку стула и ухмыляется.
— Я мог бы просто отправить это Трэверсу, чтобы он увидел, чего не хватает.
Я натягиваю обратно лифчик и топ, затем вытираю слезы, текущие из моих глаз.
— Ты получил то, что хотел. А теперь отвези меня домой.
Я съеживаюсь на своем сиденье и отворачиваю от него лицо, пока он заводит машину. Уставившись в окно, я наблюдаю за проплывающим мимо пейзажем, мои мысли сосредоточены на себе. Даже моя музыка не может успокоить меня на этот раз. Я содрогаюсь при мысли о том, что он мог бы сделать с этой фотографией.
Может быть, мне стоило просто рискнуть в темноте и поехать автостопом?
Я вздыхаю с облегчением, когда мы наконец выезжаем на кольцевую подъездную дорожку к дому. Еще до того, как Джейс останавливается, я отстегиваю ремень безопасности.
— Увидимся снова в школе.
Джейс ухмыляется.
— Повеселись с Илаем, и дай мне знать, если тебя нужно будет подвезти обратно.
Он открывает багажник, но ни один из них не выходит, чтобы помочь мне с моим чемоданом. Я измотана, мои нервы на пределе, я чувствую себя оскорбленной, и я просто хочу оказаться как можно дальше от них. Я беру свой чемодан, подхожу к двери и звоню в дверной звонок. Машина Джейса выезжает на дорогу до того, как открывается дверь. Одна из горничных приветствует меня улыбкой, и меня провожают в коридор.
Илай стоит, прислонившись к двери гостиной, когда я вхожу. Келлан стоит у него за спиной и дружелюбно улыбается мне. Мой желудок сжимается при виде их обоих.
Что он здесь делает?
Я ни на секунду не обманываю себя, что это не было запланировано.
Все внутри меня хочет бежать в другом направлении.
Елена появляется из другой двери, одетая в облегающее бледно-голубое платье.
— Арабелла, где ты была? Ты опоздала.
Я крепче сжимаю ручку своего чемодана.
— Меня подвез друг.
— Илай вернулся домой давным-давно.
У меня вертится на кончике языка сказать ей, что это не мой дом, но я проглатываю слова, как горькую пилюлю.
— Я иду в свою комнату.
Ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на мое лицо.
— Ты выглядишь бледной.
Я выдавливаю слабую улыбку, зная, что у нас все еще есть зрители.
— Я немного заболела
.
— Иди и приведи себя в порядок, а потом мы сможем провести немного семейного времени вместе. В холодильнике есть миска с клубникой, если ты хочешь полезный перекус.
Последний раз, когда я пробовала его, врезался мне в память. Я быстро моргаю, чтобы остановить жгучие слезы, и опускаю голову.
— Нет, спасибо.
Я хватаюсь за ручку своего чемодана и бросаюсь вверх по лестнице.
Глава 116
Илай
— Какого хрена? — Это четвертый раз, когда я произношу эту фразу с тех пор, как вернулся домой.
Я останавливаюсь в дверях. Гребаная Елена Трэверс отремонтировала столовую. Она больше не оклеена серыми обоями, с темными деревянными полами. Длинный стол, за которым могли разместиться двенадцать человек, был заменен, а дорогие картины с пейзажами, украшавшие стены, исчезли.
Теперь в центре комнаты стоит черный стол поменьше, окруженный шестью светло-серыми стульями с высокой спинкой. Деревянный пол все еще на месте, но темноту разгоняет фактурный бело-серый ковер. Все стены выкрашены в белый цвет, за исключением одной, которая теперь темно-синяя. Большая картина расположена в центре этой стены. Хрустальная люстра, которая висела над столом, также была заменена. Теперь это небольшая группа подвесных светильников, придающих всей комнате менее формальный вид.
Мои челюсти сжимаются. Мне чертовски неприятно это признавать, но выглядит это неплохо. Менее формальный ужин и более семейный. Мне больно, но это нравится. Но художник во мне ценит утонченную элегантность. Она, должно быть, наняла декоратора по интерьеру. Женщина никак не могла додуматься до этого в одиночку. Это, кухня, прихожая и сад - все было обновлено, и я не смог раскритиковать ни одно из этих гребаных изменений.
Арабелла и мой отец уже сидят за столом. Она поднимает глаза, когда мы входим, затем отводит, как только наши взгляды встречаются.
— Илай! Келлан! — Мой папа поднимается на ноги и огибает стол, чтобы схватить нас обоих. Он заключает нас двоих в грубые объятия, затем машет рукой в сторону комнаты.
— Разве Елена не проделала потрясающую работу? Проходи, садись. Келлан, ты сидишь справа. Илай, сядь рядом с Арабеллой.
Она незаметно напрягается. Никто бы не заметил этого движения, но я наблюдал за ним. Я выдвигаю стул рядом с ней и опускаюсь на него. Она так напряжена рядом со мной, что почти вибрирует. Я игнорирую ее и постукиваю по столешнице.
— Я уверен, что дизайнер интерьера, которого она наняла, усердно работал.
— О, нет, сынок. — Мой отец качает головой. — Это все Елена. Она даже покрасила стены. — Он смеется. — Ты бы видел ее. Однажды вечером я пришел домой с работы, а у нее были синие руки.
— Елена занималась украшением? — Я не могу скрыть недоверия в своем тоне.
Арабелла шевелится рядом со мной.
— Моей маме всегда нравилось украшать. — Ее голос звучит так, будто из нее вытягивают слова. — У нас просто никогда не было... — Ее рот закрывается с отчетливым щелчком зубов, но я мог догадаться, что она собиралась сказать.
У них никогда не было денег, чтобы сделать это. Поднимается знакомый гнев, но на этот раз это не потому, что я все еще думаю, что она использует моего отца ради денег, которые у него есть. Возможно, это делает ее мама, но я уверен, что Арабелла не участвовала в ее заговоре. Нет, на этот раз мой гнев вызван тем, что она не воспользовалась тем, к чему теперь получила доступ. Несмотря на то, что мой отец дал ей кредитную карту с огромным лимитом расходов, она почти ни для чего ее не использовала. Я знаю это, потому что видел заявление на столе в кабинете моего отца, когда зашёл туда раньше, чтобы посмотреть, дома ли он.