Мои руки гладят ее бедра, вдоль резинки трусиков, и я кладу голову ей на живот, мой язык проникает во впадинку ее пупка и ниже. Ее ноги сдвигаются, раздвигаются, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, что рука Келлана накрыла грудь, которую я оставил, сжимая и пощипывая, пока он лижет и сосет другую.
— Ты хочешь, чтобы мой язык был на тебе, Котенок?
Ее ноги раздвигаются сильнее. Так близко я вижу влагу на ее трусиках в промежности, чувствую запах ее возбуждения. Арабелла Грей - грязная девчонка, получающая удовольствие от того, что ее лапают незнакомцы в лесу. Эта мысль заставляет меня улыбнуться, делает меня тверже, и я прижимаюсь ртом к материалу, который отделяет меня от ее киски.
Она не отталкивает меня, не говорит мне остановиться. Я обхватываю ее задницу и сжимаю, затем разглаживаю языком дорожку по кружеву. Всхлип слетает с ее губ, и Келлан усмехается.
— Такая хорошая девочка для нас, — шепчу я и поднимаюсь на ноги. — Возвращайся в свое общежитие, Котенок. Оставайся такой, какая ты есть. Возвращайся за своей одеждой утром. Не прикрывайся. Когда вернешься в свою комнату, проверь свои сообщения. У меня есть еще кое-что для тебя, что нужно сделать сегодня вечером.
Я наклоняюсь, чтобы еще раз взять в рот ее сосок, облизывая и посасывая его, пока ее пальцы не сжимают мою руку. Мои губы прокладывают дорожку поцелуями к мягкой нижней части ее груди, и я сильно сосу, пока не убеждаюсь, что оставил след, затем отпускаю ее.
Келлан делает то же самое с другой ее грудью, только его метка выше, над соском.
— Что-нибудь на память о нас. — Я делаю еще одну фотографию. — Сосчитай до тридцати, затем сними повязку с глаз и уходи.
— Что, если кто-нибудь меня увидит?
— Позволь им. Ты хорошая девочка, помни, и ты хочешь доставить мне удовольствие... Не так ли?
Ее горло двигается, когда она сглатывает, но затем она кивает. Я сжимаю ее грудь.
— Хорошая девочка.
Часть меня, та часть, которая хочет наказать ее за то, что она вошла в мою семью, надеется, что охрана увидит ее и сообщит о ней директору. Но есть другая часть, которая хочет продолжать в том же духе, которая хочет перегнуть ее через скамейку запасных и трахнуть. И я не уверен, какую часть себя я хочу победить.
Глава 47
Арабелла
Мой живот переворачивается, когда пальцы сжимают мою грудь. Я все еще чувствую жар их влажных губ на своих сосках, на своей киске через кружево трусиков. Мои ноги ослабли, а голова кружится от ошеломляющих ощущений.
Он не один.
С ним кто-то еще.
Почему я стою здесь, позволяя им прикасаться ко мне?
Воспоминания шевелятся на задворках моего сознания. Сны в темноте, от которых я вспотела и задыхалась. Фантазии, в которых я никому не признавалась.
Чья-то рука мягко толкает меня назад, заставляя отпустить его руку. От внезапной потери из моего горла вырывается жалобный всхлип.
Кто-то хихикает.
Я не могу перестать дрожать, и это не только из-за холода. Мое тело гудит и покалывает. Я остаюсь неподвижной, пойманной в ловушку оцепенения, мои руки кажутся тяжелыми по бокам.
Я не уверена, как долго я стою там с обнаженной грудью, прерывисто дыша, когда слышу, как вибрирует телефон на скамейке. Я колеблюсь секунду, прежде чем снять повязку с глаз и подтянуть бретельки бюстгальтера. Как только я накрываюсь, я беру трубку.
Неизвестный номер: Время вышло, котенок. Не забудь оставить там свою одежду и возвращайся в общежитие как есть.
Внезапная тяжесть в моей груди становится такой тяжелой, что почти больно дышать, когда я отвечаю на его указания.
Я: Мне понадобится моя сумка, так как в ней мои ключи и туфли.
Секунду спустя он дает мне свой ответ.
Неизвестный номер: Возьми сумку и иди босиком.
Мой пульс снова участился.
Я: Это несправедливо.
Неизвестный номер: Подчинение - это часть вызова. Ты хочешь подчиняться, не так ли, Котенок? Тебе нравится делать то, что тебе говорят. Ты собираешься продолжать быть моей хорошей девочкой?
У меня кружится голова, и вспышка беспокойства исчезает, когда желание угодить проносится по моим венам. Складывая свою одежду, я оставляю ее стопкой поверх кроссовок под скамейкой. Я застегиваю поясную сумку на талии, убираю телефон в сумку с повязкой на глазах и застегиваю ее.
Обхватив себя руками для защиты от ветра, я медленно выхожу на тропинку. Я должна сосредоточиться на том, куда я иду, мои босые ноги натыкаются на ветки и камни.
Они все еще наблюдают за мной?
Мысль о том, что они преследуют меня по лесу, вызывает новый прилив влаги у меня между ног.
Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я вижу край деревьев. Чем ближе я подхожу, тем сильнее меня охватывает паника.
Что, если кто-нибудь увидит меня? Сегодня субботний вечер. Другие студенты будут тайком выходить. Я умру от унижения, если меня увидят в одном нижнем белье.
Я мучительно осознаю, что я почти голая и как легко будет любому увидеть меня.
Мои подошвы соприкасаются с мягкой травой, и я срываюсь на бег. Я несусь к зданию на всех парах, размахивая руками, и мое сердце бешено колотится о ребра.
Вестибюль пуст. Прикусываю нижнюю губу зубами, жар приливает к моим щекам и растекается по груди, когда я направляюсь в свою комнату.
Смех взрывается откуда-то дальше по коридору. Я ныряю обратно за угол и проглатываю свою панику. Пара студентов прокрадывается в одну из комнат, слишком сосредоточенные друг на друге, чтобы заметить меня. Я жду, пока они окажутся внутри и дверь за ними закроется, прежде чем мчаться к своей комнате. Как только я подхожу к двери, я отпираю ее и проскальзываю внутрь.