Я наконец вытаскиваю свою задницу из постели, когда в половине десятого звонит будильник, быстро принимаю душ, одеваюсь и беру ключи от машины. Я поеду на машине, попытаюсь прочистить голову и избежать всего того гребаного сумасшествия, которое происходит сегодня в кампусе.
Коридор перед моей комнатой полон людей. Некоторые уже одеты и бегают вокруг, издавая нелепые звуки или шаркая ногами, как зомби. Я натягиваю капюшон, включаю музыку в ушах погромче и отключаю их все, пока прохожу.
К счастью, никто не пытается меня остановить, и я выбираюсь из здания в рекордно короткие сроки. Я направляюсь прямо к своей машине, бросаю наушники и сотовый телефон на пассажирское сиденье и завожу двигатель.
Я мчусь по дороге и въезжаю в ворота, окно опущено, а из стереосистемы ревет «XanaX» группы Badflower. Я знаю, что люди видят меня, потому что у ворот собралась группа студентов. Мне кажется, я замечаю некоторых спортсменов вперемешку, но я не уделяю им достаточно пристального внимания, чтобы знать наверняка.
У меня нет конечного пункта назначения на уме, но простая монотонность езды по дороге и случайных поворотов делает свое дело, и мое тело и разум постепенно начинают расслабляться. Добравшись до Кейп-Мэй, я паркую машину и выхожу, вдыхая глоток морского воздуха.
Моя мама любила море, и всякий раз, когда я в детстве чувствовал себя подавленным или расстроенным, она приводила меня именно туда. Не этот конкретный пляж, но местоположение не имеет значения. Запахов и звуков достаточно. Я даже не знаю, почему я сегодня так взвинчен, но мои нервы на пределе. Я уверен, что отчасти это из-за Зои и того, что случилось с ней год назад.
Снимаю носком кроссовки, поднимаю их и иду по песку, позволяя ветерку и крикам чаек успокоить мои нервы. К тому времени, как я возвращаюсь к машине, я чувствую себя лучше, более расслабленным, менее напряженным. Я прислоняюсь к боку своей машины, чтобы отряхнуть песок с ног, прежде чем зашнуровать кроссовки, затем перекусываю в одном из пляжных кафе. Я выбираю сесть за один из столиков снаружи, чтобы выпить кофе и съесть рогалик со сливочным сыром и ветчиной. Мой телефон вибрирует у моей ноги. Я подумываю проигнорировать это, но, вероятно, это Келлан, поэтому я вытаскиваю его.
Конечно же, это мой лучший друг. Я тихо смеюсь в свою кружку. Мой единственный друг.
Келлан: Куда ты ходил?
Я: Поехал проветрить голову. Вернусь плюс-минус через час.
Келлан. Через час? Где ты?
Я: Кейп-Мэй.
Келлан: На пляже. Должен был догадаться. Захвати с собой немного алкоголя.
Я: Предпочтения?
Келлан: Что-нибудь, что не изменит цвет пунша.
Он заканчивает текст подмигивающим смайликом.
***
Уже далеко за полдень, когда я наконец возвращаюсь в Черчилль Брэдли. Люди снуют вокруг, и я пару раз чуть не промахиваюсь, когда они недостаточно быстро сходят с дорожки, ведущей к парковке. Ладно, может быть, я раз или два жму на газ. Мне не было бы грустно представить половину из них перед моей машиной.
Я вылезаю из машины и тянусь за пакетами с алкоголем, когда чья-то рука хватает меня за рукав.
— Где ты был? Мне нужно, чтобы ты повесил фреску на место! — Тон Лейси резок от раздражения.
Я медленно поворачиваюсь, мой взгляд падает на ее пальцы, лежащие на моей руке.
— А, убери от меня свою руку. Б, прикоснешься ко мне еще раз без разрешения, и я сломаю тебе пальцы. И С, попроси одного из своих приспешников сделать это.
— Ради бога, Илай, неужели у нас не может быть хотя бы одного дня, когда ты не ведешь себя как гребаное чудовище.
Монстр. Я скрываю, что вздрагиваю при этом слове. Сколько раз меня так называли за эти годы? Я должен был бы уже привыкнуть к этому. И, по большей части, я привык. Но в такие дни, как сегодня, когда я уже чувствую себя разбитым, это бьет сильнее, чем следовало бы.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Это Хэллоуин, Лейси. Зачем мне притворяться тем, кем я не являюсь, когда это единственный день в году, когда монстр популярен?
Ее пальцы опускаются, и она надувает губы. Я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза.
— Пожалуйста, Илай? Хорошенький, пожалуйста? — Она прикасается пальцем к губам. — Я сделала то, что ты хотел, как хорошая девочка. — Ее тело придвигается ближе к моему, груди прижимаются к моей руке. — Я могла бы снова быть хорошей девочкой для тебя. — Ее голос понижается до шепота.
— Я в порядке, спасибо. — Я беру сумки с заднего сиденья, затем запираю машину. — Я отнесу это к себе в комнату, а потом принесу тебе фреску.
Она визжит и обвивает руками мою шею, покрывая мою щеку поцелуями. Я собираюсь оттолкнуть ее от себя, когда замечаю движение и, оглядываясь, нахожу Джейса, пристально смотрящего на нас. Я улыбаюсь ему и удерживаю его взгляд, пока опускаю руки, чтобы накрыть задницу Лейси и сжать, притягивая ее к себе.
Я знаю, что он пойдет прямо к Брэду с тем, что он видел. И, конечно же, он хмурится и разворачивается, чтобы вернуться тем же путем, которым пришел. Я похлопываю Лейси по заднице и отталкиваю ее.
— Если ты меня не отпустишь, ты не получишь свою фреску.
— Ты уверен, что я не могу... — Ее взгляд опускается на мой пах.
— Мы это уже делали. Иди и найди своего парня, чтобы он тебя вытащил. — Я обхожу ее, не дожидаясь, чтобы посмотреть, хочет ли она еще что-нибудь сказать.
Келлана нет в нашей комнате, когда я прихожу туда, поэтому я бросаю бутылки на его кровать, затем иду и передвигаю фрагменты фрески, как и обещал. Бальный зал был оформлен так, чтобы выглядеть как интерьер дома с привидениями. Центральные элементы каждого стола - маленькие гробики, из которых торчат руки. Я думаю, они милые. Требуется три захода, чтобы все снести, и я располагаю его у стены, которую выбрала Лейси, когда только приступила к работе. Как только они на месте, я отступаю, чтобы бросить на них последний взгляд.