— Тебе не за что извиняться. — Ее пальцы находят мой галстук и разглаживают его. — Могу я спуститься с тобой?
Я убираю руки с ее лица и переплетаю свои пальцы с ее. Мы идем по коридору и спускаемся по лестнице в тишине. Когда мы добираемся до кабинета моего отца, мои шаги замедляются, а язык высовывается, чтобы поиграть с кольцом в губе.
Пальцы Ари сжимают мои.
— Все в порядке.
Я смотрю на нее и сглатываю.
— Это не так. Все больше никогда не будет хорошо. — Я подношу ее пальцы к своим губам. — Но нам станет легче.
Я тянусь к двери и толкаю ее, открывая. Мой отец, Елена и незнакомец внутри.
— Илай. Арабелла. Входите и садитесь. — Голос моего отца мрачен. — Это Джексон Меррит, адвокат Келлана и исполнитель его завещания.
Пожилой мужчина грустно улыбается.
— Это не займет много времени. Я знаю, у вас впереди трудный день. — Он достает из кармана конверт. — Келлан, как вы знаете, осиротел, когда был ребенком. Все имущество его родителей было оставлено ему в доверительном управлении, доступ к которому он получил в свой восемнадцатый день рождения. Хотя у него действительно есть семья, никто из них не был ему близок. Когда ему исполнилось восемнадцать, будучи прилежным молодым человеком, которым он является... был... он составил свое собственное завещание, по его словам, на тот случай, если он умрет молодым.
Мои глаза закрываются, комок в горле уплотняется.
— Келлан очень ясно выразил свои пожелания. Двадцать миллионов должны были быть разделены между его двумя тетями и дядей. Остальные деньги, а также все его материальные ценности, принадлежат тебе, Илай.
В моих ушах раздается шум, а затем теплые пальцы касаются моей щеки.
— Илай?
Мои глаза резко открываются и останавливаются на голубых, затуманенных беспокойством.
— Я в порядке. — Со мной должно быть все в порядке, иначе я не переживу остаток дня.
— Келлан добавил пункт к своему завещанию, что если кто-либо из его родственников попытается оспорить его, все возвращается к тебе, а они ничего не получат. — Адвокат лезет в другой карман. — Он также оставил вам это и сказал, что вы должны прочитать это после его похорон. — Он протягивает конверт мне.
Я смотрю на него, но не делаю движения, чтобы забрать у него. Ари наклоняется вперед.
— Я возьму это и отдам ему позже.
— Я знаю, что это то, о чем ты не хочешь думать прямо сейчас, поэтому я организую тебе встречу, чтобы подписать всю соответствующую документацию.
Я киваю. Все вокруг меня встают.
— Я сожалею о вашей потере. — Адвокат пожимает руку моему отцу, затем Елене и выходит из комнаты.
— Мы оставим вас одних на минуту. — Рука моего отца похлопывает меня по плечу, а затем он уходит, забирая Елену с собой.
Арабелла встает передо мной.
— Машина скоро будет здесь.
Я откидываю голову назад, скользя глазами по ее лицу.
— День, когда ты встретила меня, должно быть, запечатлелся в твоем сознании как худший день в твоей жизни.
Ее голова наклоняется, и она протягивает руку, чтобы поправить мой галстук, затем похлопывает меня по груди.
— Это было не самое лучшее твое первое впечатление, — мягко говорит она мне. — Но ты вырос со мной. — Она протягивает руку. — Готов идти?
— Нет?
Она ловит мои руки в свои и тянет меня, пока я не встаю, затем тянется, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих губах.
— Пришло время попрощаться, Илай.
Глава 108
Арабелла
Моя мама и Эллиот ждут нас, когда мы выходим из комнаты. Письмо, которое дал мне адвокат Келлана, надежно спрятано у меня в кармане, чтобы Илай прочел его позже.
Взгляд Елены задерживается на наших с Илай сцепленных руках, но она не говорит ни слова.
Эмоции пытаются захлестнуть меня, но я мысленно считаю до десяти и подавляю их. Я хочу быть сильной ради Илая. Он наконец-то заговорил со мной, и хотя мне все еще больно, я не хочу разрушать эту хрупкую связь между нами. Дело не в том, что я чувствую прямо сейчас. Сегодня Илай должен попрощаться со своим лучшим другом.
— Машина здесь, — говорит Эллиот.
Илай напрягается рядом со мной, но я успокаивающе сжимаю его руку и веду его вперед.
— Давай.
Он сопротивляется секунду, прежде чем сдается и позволяет мне вести его к главной двери. Я не уверена, откуда во мне берутся силы, но я цепляюсь за это, сосредотачиваясь на необходимости довести дело до конца. Водитель, ожидающий нас снаружи, сохраняет стоическое выражение лица. Он открывает заднюю дверь машины, когда мы приближаемся, и ждет, пока мы проскользнем внутрь, а Эллиот и Елена присоединятся к нам, прежде чем с грохотом захлопнуть ее.
Никто не произносит ни слова.
Мы все сидим в тишине, горе, которое окутывает нас, тяжелым грузом ложится на мои плечи. Илай не отпускает мою руку. Если я буду его якорем, чтобы пережить следующие несколько часов, я не собираюсь покидать его. Мое сердце истекает кровью рекой в моей груди, но я заставляю себя не пролить ни слезинки.
Мне нужно быть сильной ради Илая.
— Если тебе что-нибудь понадобится, сынок, я здесь, — бормочет Эллиот. — Елена тоже.