Я моргаю, глядя на нее, мой взгляд скользит по ее лицу. Ее нижняя губа слегка припухла, и я уверен, что в уголке ее рта есть маленькое пятнышко крови. Темный синяк привлекает мое внимание, и я переключаю свое внимание на ее горло. Я провожу взглядом по линии укусов вниз по ее шее, над ключицей и вниз к грудям, где они выходят за вырез черного топа.
Я хмурюсь еще сильнее.
— Я причинил тебе боль?
Она качает головой. Я поднимаю руку и провожу ею по ее губам, затем осторожно опускаю ее нижнюю губу вниз. Следы зубов врезаются в розовую плоть внутри.
— Это я. — Это был не вопрос. Мой язык высовывается, чтобы поиграть с кольцом в губе. — Я заставил тебя истекать кровью.
Ее язык облизывает кончик моего пальца.
— Я заставила тебя чувствовать. Это честная сделка. — Я убираю палец от ее губ и запускаю руку в ее волосы, чтобы притянуть ее голову к своей. Поцелуй, который я оставляю на ее губах, нежный. — Спасибо тебе.
Она слегка отстраняется, ее глаза напряжены, когда она смотрит на меня. Крепче сжимая ее волосы, я поваливаю ее на матрас и перекатываюсь, чтобы подмять ее под себя. Она кладет ладони мне на плечи, не давая мне опустить голову, чтобы завладеть ее ртом.
— Я не чистила себя с прошлого раза.
Мои брови хмурятся, когда я пытаюсь расшифровать смысл сказанного. Затем все становится ясно.
— О. Почему нет?
— Ты потерял сознание, и я … Я не хотела тебя беспокоить.
— Как долго я был в отключке?
— Три... может быть, четыре часа?
— И ты осталась со мной?
Один уголок ее рта приподнимается.
— С твоей спермой между ног, да.
Смех, срывающийся с моих губ, удивляет нас обоих. Ее губы приоткрываются, а затем растягиваются в широкой улыбке. Смеяться приятно, видеть ее улыбку приятнее. Все еще посмеиваясь, я наклоняю голову и целую ее.
— Я люблю тебя, Котенок.
***
Я выхожу из душа, чувствуя себя почти человеком. Ари сидит, скрестив ноги, на моей кровати и что-то читает в книге. Я останавливаюсь в дверях и оглядываюсь по сторонам.
— Ты прибралась?
— Здесь воняло, как в захудалом баре.
— Откуда ты знаешь, как пахнет захудалый бар?
Она закатывает глаза.
— Прекрасно, так, думаю, должен пахнуть захудалый бар. — Она встает с кровати.
Я ценю вид длинных голых ног, одетых в короткие пижамные шорты и укороченный топ, открывающий ее пупок и намек на грудь. Когда я добираюсь до ее лица, она выгибает одну бровь.
— Наслаждаешься видом?
Улыбка кажется странной на моем лице, но я не останавливаю ее появления.
— Очень.
Слегка обиженное выражение исчезает с ее лица и заменяется ухмылкой. Она пересекает комнату и поднимается на цыпочки, чтобы обвить руками мою шею. Зарываясь лицом в изгиб моей шеи, она вдыхает.
— Ты хорошо пахнешь, — бормочет она.
Я дергаю ее за кончик волос.
— Ты просто снова пытаешься залезть ко мне в штаны.
Ее мягкий смех пробуждает к жизни мои нервные окончания.
— И это мой намек сказать тебе, что твой папа и моя мама знают о нас.
— Они … как?
— Они вошли, пока ты спал.
— Черт.
Она качает головой и откидывается назад, чтобы посмотреть на меня.
— Они нормально к этому относятся. Это было немного странно, но они не казались раздраженными. Если ты хорошо себя чувствуешь, мы могли бы спуститься и поговорить с ними?
Нерешительность в ее голосе очевидна. Она не знает, как я собираюсь отреагировать на эту идею. Я обвиваю рукой ее талию и притягиваю ближе к себе.
— Мы должны это сделать. — Мой желудок выбирает этот момент, чтобы издать какой-то странный, нечестивый звук. — Который сейчас час?
— Почти полночь. — Она хмуро смотрит на меня. — Когда ты ел в последний раз?
Мое молчание, пока я пытаюсь вспомнить, является достаточным ответом. Она вырывается из моих объятий.
— Надень что-нибудь. Кухонного персонала здесь не будет, так что я могу вторгнуться в их пространство без того, чтобы они кричали на меня. — Она машет на меня руками, когда я двигаюсь недостаточно быстро для нее. — Одежда, Илай. Я могу тебя накормить.
Я одариваю ее полуулыбкой.
— Ты обещаешь трахнуть меня потом?
Глава 112
Арабелла
При виде улыбки Илая мое сердце подпрыгивает в груди.
— Столько раз, сколько ты захочешь.
Он хватает мою руку, подносит к губам и запечатлевает поцелуй на костяшках пальцев.
— Это обещание?
Я закатываю на него глаза и хихикаю.
— Навсегда. А теперь одевайся. Мне нужно тебя покормить.
Он находит какую-то одежду и натягивает ее. Как только он одет, я хватаю его за руку и тащу из двери по темному коридору к лестнице. Внизу, в приемной, горит свет.
Я останавливаюсь на нижней ступеньке, чтобы быстро поцеловать Илая, а затем направляюсь на кухню.
Удивительно обнаружить, что мы не одни. Эллиот и Елена сидят, прижавшись друг к другу, за кухонным столом с двумя стаканами молока и тарелкой шоколадного печенья перед ними.
В ту же секунду, как Эллиот видит своего сына, он улыбается.
— Ты поймал нас.
Илай хмурится.
— Ты ждал, когда я проснусь?
— Может быть, немного, но у нас вошло в привычку большую часть ночей пить теплый напиток с печеньем перед сном.