И тогда тяжесть на моей спине исчезает.
Мои лодыжки схвачены и закреплены, еще одна веревка связывает их вместе. Мои ноги заведены за спину. Я пытаюсь опустить их, но не могу, и мне требуется секунда, чтобы понять, что веревка вокруг моих лодыжек связана с веревкой вокруг запястий.
Грудь поднимается и опускается от страха, я пытаюсь сосредоточиться, прислушиваясь ко всему, что могло бы дать намек на то, кто на меня напал. И тут до меня доходит... Что-то у меня перед глазами.
Повязка на глазах?
Илай.
Это Илай?
Это его месть за рисунок, который я прикрепила к доске в кафетерии в субботу?
Я сидела там три часа, ожидая его реакции, но он так и не появился. Теперь, в понедельник вечером, он наконец-то наносит ответный удар?
Я прекращаю бороться и жду, когда он заговорит. Он всегда говорит.
Но минуты идут, и тишина затягивается.
Он заводится, видя меня такой беспомощной?
Кончики пальцев касаются моего голого бедра.
Я напрягаюсь.
На мне только мешковатая футболка и трусики.
Кровать рядом со мной прогибается. Я поворачиваю голову в том же направлении и внимательно прислушиваюсь, но Илай молчит.
Он пытается напугать меня? Это одна из его игр?
Палец скользит по моей щеке и останавливается прямо над полоской материала, затыкающей рот. Теплое прикосновение исчезает и заменяется чем-то холодным, плоским и твердым.
Что это? Нож?
Ужас парализует меня на месте.
Почему Илай молчит? Почему он не насмехается надо мной? Выводит меня из себя?
Если ему нравится видеть меня такой уязвимой, он бы мне сказал.
Что, если это не Илай?
Эта мысль похожа на крик в моей голове. Я хнычу, звук приглушен кляпом. Паника учащает мой пульс, заставляя мое дыхание становиться коротким и резким.
Мой похититель встает с кровати, и его рука прокладывает путь вдоль моего позвоночника вниз к изгибу моей задницы. Подол моей футболки задирается до бедер, а край трусиков приподнимается. Холодный металл касается внутренней стороны моего бедра за секунду до того, как звук разрезаемой ткани достигает моих ушей. Хлопок сорван, и прохладный воздух омывает чувствительную плоть у меня между ног.
Нет, нет, нет!
Мои глаза зажмурены из-за повязки, но слезы просачиваются наружу, стекая по моим щекам. Я возобновляю борьбу, выкручивая запястья из стороны в сторону, но от этого веревки только сильнее врезаются в мою кожу.
Знание того, что выхода нет... Я в их власти... подобно ведру ледяной воды.
Из моего рта вырывается рыдание, приглушенное кляпом.
Все, что я могу сделать, это ждать. Ждать того, что они собираются со мной сделать.
Я дрожу, плачу, настолько потеряна в ужасе, что теряю счет времени. Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я замечаю, что в комнате больше нет звуков. Никакого движения.
Никто больше не прикасался ко мне.
Они ушли? Пожалуйста, Боже, позволь им уйти.
Шмыгая носом, я трусь щекой о подушку, пытаясь вытащить кляп и повязку с глаз, но ни то, ни другое не поддается. Мои приглушенные крики и мольбы о помощи не приносят ничего, кроме боли в горле.
Время ползет незаметно.
Мои ноги и руки болят, медленно переходя в онемение, и я, должно быть, впала в прерывистую дремоту, потому что следующее, что я помню, звук открывающейся двери нарушает тишину.
Раздается вздох.
— О боже мой! Сара, вызови охрану.
Я пытаюсь пошевелить головой, но моя шея затекла, и я издаю приглушенный стон.
— Все в порядке. — Голос ближе. Женский и успокаивающий. — Все будет хорошо, милая. Я собираюсь развязать тебя.
Повязка с глаз снимается, и я моргаю от слепящего света.
Уже утро? Я была связана и с кляпом во рту большую часть ночи?
Мне требуется секунда, чтобы сосредоточиться, и когда я это делаю, я вижу женщину, одетую в школьную форму уборщицы. Ее лицо бледно, а в глазах - жалость.
Как только я вижу ее лицо, я начинаю плакать.
Глава 37
Илай
Я проверяю свой мобильный, но Арабелла по-прежнему не отвечает. Она все еще не разговаривала со мной с той ночи в гробнице. Мой план возмездия готов. Я планировал провести это вчера, но она не пришла на урок. Когда Келлан прокомментировал ее отсутствие, один из учителей сказал, что она заболела и остается в своей комнате. Мы знаем, что от ее кукловода не было никаких вестей с субботы. Я думаю, они ждут, как я отреагирую.
Когда я захожу на математику, она за своим столом. Ее вид сбивает меня с толку на секунду. Она вернулась к толстовке и штанам для йоги, которые носила в первые несколько месяцев в школе вместо того, чтобы выглядеть как девочка-гот, в которой она щеголяла с Рождества. Ее капюшон поднят, натянут на голову, и я почти вижу выбивающийся локон светлых волос.
Я бросаю взгляд на Келлана, который закрывает дверь и занимает позицию снаружи. Мой наблюдательный пункт на случай, если мистер Дрейк придет раньше.
Все взгляды устремлены на меня, когда я пересекаю комнату. В воздухе витает предвкушение, когда люди понимают, что я иду прямым курсом на Арабеллу. Прежде чем она осознает, что я рядом, я запускаю пальцы в вырез ее толстовки, поднимаю ее на ноги и толкаю вперед, пока она не оказывается наполовину растянутой на столе.