Доев хлопья, я отставляю миску в сторону, подтягиваю к себе альбом для рисования и беру карандаш. Открывая чистую страницу, я закрываю глаза и создаю в уме изображение медведя, затем начинаю рисовать.
— Позволь мне угадать. Ты рисуешь сцену, где медведь разрывает меня на части, а ты смотришь и смеешься.
Я поднимаю взгляд и вижу Арабеллу, стоящую в дверях. Я слегка улыбаюсь ей.
— Если бы я собирался нарисовать тебя растерзанной, это сделал бы я, а не медведь. И единственной смертью, о которой идет речь, было бы то, как ты испускаешь вздох от оргазма.
Глава 56
Арабелла
Коварные воспоминания о том, как мы трахались в последний раз, шепотом проносятся в моей голове. Могила, где я царапала и кусала его, как дикое животное. Этого было недостаточно, чтобы избавиться от взрывоопасных эмоций, которые он продолжал вызывать во мне. Нас с Илаем может и тянуть друг к другу, но все между нами испорчено.
Я подавляю желание стереть слабую улыбку с его лица, сжимая пальцы в ладонях.
Взгляд Илая опускается на мои сжатые кулаки.
— Ты готовишься вцепиться в меня когтями, Котенок?
Его слова посылают толчок... чего-то... сквозь меня.
— Я не котенок.
— Да, это так. Симпатичный пушистый комочек с острыми, как бритва, когтями для убийства... Когда он наберется смелости ими воспользоваться.
Я закатываю глаза.
— Заткнись.
— Заставлять тебя мурлыкать - мое любимое занятие, — продолжает он. — А когда ты ненавидишь — трахаешь меня, это как оседлать живой шторм.
Я хватаю подушку со стула и бросаю ее ему в голову.
— Я сказала, заткнись.
Он легко ловит подушку.
— Мне нравится, как ты оставляешь следы на моей коже своими зубами и ногтями. Ты единственная девушка, с которой я был, которая сделала это.
Я крепче сжимаю руки.
— Ты переспал с половиной женского населения в школе, верно?
Илай приподнимает бровь.
— Ревнуешь?
— В твоих мечтах, придурок.
Я не хочу слышать о том, с кем еще он был, или вспоминать, что я чувствовала, когда мы были вместе. Или о том, как хорошо мне было от секса.
Схватив другую подушку с другого сиденья, я набрасываюсь на него с ней и бью по лицу. Когда я заношу её обратно, чтобы ударить его снова, он использует ту, которую я бросила в него, чтобы мягко ударить меня в грудь. Раздраженное рычание вырывается из моего горла, и я бью его по голове своей, пока он продолжает атаковать мой торс.
Это меня ни к чему не приведет.
Когда я понимаю, что он бьет меня не так сильно, как я его, я отступаю назад, роняя подушку. Моя грудь вздымается от усилий, а челюсть ноет от того, что я так сильно сжата. — Я лучше буду растерзана медведем, чем тобой.
Илай наклоняет голову набок и улыбается.
— Лгунья.
— Ты невозможен.
— И ты боишься выпустить наружу все те эмоции, которые держала в себе, — отвечает он, его глаза изучают мое лицо. — Они пугают тебя, Ари? Ты боишься потерять контроль? Поэтому ты перестала меня бить?
Я обхватываю себя руками за талию и отстраняюсь от него.
— Нет...
Илай встает с дивана.
— Ты можешь быть уязвимой передо мной, Котенок. Я не собираюсь использовать это против тебя. Ты так долго держала себя в руках. Отпусти. Позволь себе упасть. Я обещаю поймать тебя.
Я качаю головой, мое сердце останавливается и начинает биться в груди. Однажды я уже была беспомощной и беззащитной перед ним, когда он нашел меня в часовне с разорванными в клочья внутренностями. К чему это привело меня? В никуда. Он просто снова набросился на меня. Стал моим кошмаром.
Я бегу по коридору к своей комнате.
— Я не собираюсь позволять тебе игнорировать меня вечно, Ари.
***
Я рывком просыпаюсь, дрожа и обливаясь потом. Мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что я не в своей спальне, а в домике, где Илай держит меня в заложниках. Кошмар все еще свеж в моих мыслях, и я содрогаюсь. Я была связана, ничего не видела, беспомощна. Руки касались моего тела, и каждая ласка причиняла агонию, заставляя меня кричать снова и снова.
Я смотрю на часы на стене. Прошло всего пару часов с тех пор, как я убежала в комнату. Я переворачиваюсь на бок. Мне скучно, но мысль о том, что я могу столкнуться с другим медведем, мешает мне выйти на улицу. Делать нечего, и я уже чувствую беспокойство. Все время, когда я была дома одна, у меня были дела, которые меня занимали. Шкаф и комод здесь могут быть заполнены совершенно новой одеждой, которая мне нравится, но Илай позаботился о том, чтобы у меня не было ничего, чем можно было бы занять меня.
Просто еще одна форма контроля. Способ заставить меня поговорить с ним.
Я поднимаюсь с кровати и направляюсь к двери. Поворачивая ручку, я выхожу в коридор. Илай растянулся на диване с закрытыми глазами. Я на цыпочках иду по коридору и направляюсь к его спальне.
Там должен быть телефон или радио — что-то, чем он пользуется, чтобы поддерживать связь с Келланом. Мне просто нужно найти это и позвать на помощь. Дверь скрипит на долю секунды, когда я открываю ее. Я зажмуриваюсь и задерживаю дыхание, ожидая, что он проснется и начнет кричать. Ничто не шевелится — ни движения, ни звука. Я немного расслабляюсь и проскальзываю в комнату, оставляя дверь приоткрытой.