Глава 58
Арабелла
Вспышка молнии освещает комнату белым светом, показывая мне очертания Илая на кровати под одеялом. Долю секунды спустя над головой гремит гром, и слепой ужас заставляет меня броситься к матрасу.
— Что за...
Игнорируя удивление Илая, я откидываю одеяло и забираюсь под него. Я натягиваю его обратно на нас обоих и зарываюсь в его бок, накрыв им свою голову.
— Ари? — Его голос осторожен.
Когда я не отвечаю, чья-то рука слегка касается моего плеча.
— Ари, что ты делаешь?
Раздается еще один раскат грома, и я хватаюсь за его грудь, как испуганный ребенок, хныканье срывается с моих губ.
Мне снова шесть лет, я одна в доме без электричества, на улице посреди ночи жутко воет ветер. Елена обещала вернуться после визита к подруге несколько часов назад. Один час перешел в три, а ее все еще нет дома. Я дрожу так сильно, что у меня стучат зубы, а сердце, кажется, вот-вот вырвется из груди. Я слишком напугана, чтобы побежать к соседям и постучать в парадную дверь миссис Голдманн за помощью. Что, если я застряну снаружи? Куда ушла мамочка? Почему она бросила меня? Я не была плохой девочкой, так почему же она не здесь, не защищает меня?
Сильные руки обвиваются вокруг меня, притягивая меня к твердой груди.
— Ты дрожишь. Что не так?
Эти слова проникают в воспоминания, в которых я застряла.
Я не в доме в Мичигане, ожидая возвращения Елены. Я застряла у черта на куличках со своим сводным братом.
Я крепко прижимаюсь к нему и зарываюсь лицом в его шею сбоку.
— Г-гром.
Чья-то рука проскальзывает под край моей футболки и поглаживает вверх и вниз по позвоночнику.
— Ты боишься грозы, Котенок?
Я беспомощно киваю, старая травма от того, что меня бросили, терзает меня изнутри.
— Тебе не будет больно. — Его грудь вздымается подо мной, когда он говорит.
Я издаю звук несогласия.
— Я н-не могу. П-пожалуйста, не з-заставляй меня уходить. Я буду вести себя хорошо.
Мой голос звучит тихо и слабо, по-детски. Я ненавижу, как это звучит. Как будто я вот-вот заплачу. У меня болит горло, слезы угрожают пролиться, если он отошлет меня прочь.
Губы Илая нежно касаются моего лба.
— Не волнуйся, Котенок. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Я защищу тебя от шторма.
Крошечная часть меня хочет поспорить и оттолкнуть его. Я должна отказаться от его комфорта и безопасности его рук. Более сильный, первобытный ужас, который движет мной, меня не волнует. Он чувствует себя твердым и защищенным — убежище в темноте. Теплое тело, чтобы растопить холод, который проник в мои конечности. Я не хочу быть одна. Не в незнакомом месте.
Стук дождя снаружи по окну - это непрерывный стук по стеклу, ветер завывает в кронах деревьев.
Гремит гром, сотрясая оконные стекла, и Илай обнимает меня крепче, когда я тихонько вскрикиваю.
— Все в порядке, детка. Я держу тебя.
— Н-не о-отпускай, — умоляю я его.
— Я не буду.
Мы лежим так, кажется, несколько часов, а за пределами комнаты бушует буря.
Илай шепчет нежные слова в мои волосы, но я едва улавливаю ни одно из них, настолько поглощена хаосом в своей голове. Даже мысли не возникает о том, чтобы попытаться уснуть. Нет возможности расслабиться.
В конце концов, гром стихает, шум становится не более чем сердитым рокотом где-то вдалеке. Напряжение, удерживающее мое тело в напряжении, ослабляет свою хватку, и постепенно я расслабляюсь от тепла Илая.
Никто из нас не двигается.
Я слишком измучена и опустошена, все еще испытываю беспокойство. Его постель теплая. Он теплый, и из него получается удобная подушка. Делая вдох, я вдыхаю его аромат. Его руки все еще скользят по моей спине и бокам под футболкой. В этом нет ничего сексуального, никаких темных мотивов, и я не чувствую угрозы. Это успокаивает, успокаивает.
— Спасибо, — шепчу я ему в горло. — Я проснулась, и гром был таким громким, и я не знала, где нахожусь.
— Шшшш, все в порядке. Почему ты боишься штормов?
— Я действительно не знаю. Я всегда их боялась.
— Что ты делала дома, когда была ребёнком?
— Я находила место, чтобы спрятаться под своей кроватью или устроить гнездо из одеял в своем шкафу. Страх парализовал бы меня. Если бы я закрыла дверь, это приглушило бы некоторые звуки. Когда я стала старше, мне помогало прослушивание музыки в наушниках. Я знаю, что это глупо, когда тебя отпугивают.
— Иметь страхи - это не глупо, Ари. Каждый чего-то боится. Это часть того, чтобы быть человеком.
Странное чувство нереальности охватывает меня. Почему мне легче разговаривать с ним в окружении темноты? Может быть, потому что это напоминает мне о Сине. Доверять ему было легче, когда я не могла его видеть. Когда он был всего лишь хриплым шепотом мне на ухо.
— Почему у тебя есть мои рисунки? — Выпаливаю я.
Рука Илай скользит вверх, запутываясь в моих волосах, его палец медленно и ритмично массирует кожу головы.
— У каждого есть навязчивая идея. Ты моя.
Пока что это было не очень хорошо. Я дрожу от этой мысли, но вскоре это проходит под его ласкающими прикосновениями.