Мы замолкаем.
Я почти засыпаю, когда он снова заговаривает.
— Я знаю, что между нами все испорчено, но нам нужно поговорить.
Прижимаясь к нему, я снова растворяюсь в вялой, сонной луже.
— Не все, что сломано, можно исправить.
— Может быть, и нет, но есть еще кое-что, что тебе нужно знать.
— Чего ты хочешь от меня, Илай?
Он проводит пальцами вниз по моему позвоночнику, останавливаясь чуть выше выпуклости моих ягодиц.
— Просто послушай меня, Котенок. Ты можешь это сделать, пожалуйста?
Я замолкаю на мгновение. Я не хочу, чтобы напряжение между нами вернулось. Мне нравится этот теплый, темный мир, в котором мы лежим. Но в его голосе есть тон, который проникает во что-то глубоко внутри меня.
— Хорошо, прекрасно. Говори.
Глава 59
Илай
— Знаешь ли ты, что если посчитать секунды между вспышкой молнии и раскатом грома, это покажет тебе, насколько близка гроза?
— Что? — Ее голова приподнимается от того места, где она уткнулась мне в горло.
Я знаю, это не то, что она ожидала от меня услышать, но я и не ожидал, что она согласится поговорить, поэтому мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.
— Пять секунд - это одна миля. Десять секунд - это две мили. — Я замолкаю, когда вспышка молнии освещает комнату, не такая яркая, как раньше, но достаточная, чтобы разглядеть ее фигуру, зарывшуюся под простыни. — Считай, Ари.
Она достигает тридцати, прежде чем раздается слабый раскат грома.
— В шести милях отсюда, — говорю я ей. — Сейчас она удаляется от нас.
— Откуда ты это знаешь?
— Потому что не так давно молния и гром были почти мгновенными.
— Нет, я имею в виду подсчет времени.
Я слегка меняю позу, так что она полулежит на мне, вместо того чтобы использовать меня как щит для тела.
— Моя мама рассказала мне, когда я был маленьким, и я боялся грозы.
— Ох. — Ее голова снова опускается мне на плечо.
Мои пальцы бегают вверх и вниз по ее позвоночнику. Я провожу языком по кольцу в губе, затем делаю глубокий вдох.
— Мне жаль, что я напугал тебя. Я не хотел. Я думал, надев лыжную маску, ты поймешь, что это я, Син. Я не думал, что ты будешь так чертовски напугана.
— Я думала, что это они... пришли убить меня, как Зои. — Я чувствую, как колотится ее сердце, когда она прижимается к моей груди.
— Я понял это почти в ту же секунду, как ты побежала. Клянусь, Ари, я не хотел тебя так напугать. Но мне нужно было помешать тебе вернуться домой и привести тебя сюда, о чем никто не знает.
— Почему?
Я провожу другой рукой по ее волосам.
— Келлан подумал об этом первым. Мы говорили о сообщениях и о том, что они, казалось, всегда знали, где ты находишься по отношению ко мне. Он думает, что у них есть маячок на твоем мобильном. Мы знаем... ну, мы почти уверены... что они клонировали твой мобильный, именно так они узнали, что ты разговаривала с Майлзом. С помощью трекера они могли подтвердить, что ты направлялась туда, куда они тебе указывали. Вот почему Келлан забрал наши телефоны. Если их здесь нет, их невозможно отследить.
— Они?
— Если они отслеживают твой телефон, есть шанс, что они отслеживают и мой. Келлан установил какой-то блокиратор сигналов в машину во время поездки сюда, так что они понятия не имеют, в каком направлении ты поехала, как только покинула Академию. Без твоего мобильного у них нет возможности связаться с тобой или найти тебя. — Мои пальцы останавливают свой путь вверх по ее позвоночнику. — Я больше не хочу играть в их игру, Ари. Они получили то, что хотели, и я чуть не убил тебя. Я не собираюсь снова так рисковать.
— Чего они хотели?
Я смеюсь, хотя это и не смешно.
— Я провел прошлую неделю, разговаривая со школьным терапевтом, директором Уорреном и Келланом. Все трое думают, что то, что они заставляли тебя делать, пытаясь заставить меня отреагировать, было все для того, чтобы подстроить под то последнее видео. Они хотели, чтобы я причинил тебе боль... у всех на глазах. Чтобы доказать, что я монстр, как они меня называют. И, гребаный идиот, каким я и являюсь, я пошел прямо на это и позволил этому случиться.
— Но ты причинил мне боль, даже когда я ничего тебе не сделала. — Дрожь в ее голосе подобна удару ножом в живот.
— Мне жаль. — Я прижимаюсь губами к ее волосам. — Ты понятия не имеешь, как мне чертовски жаль. Я убедил себя, что если я докажу тому, кто наблюдал, что ты ничего не значишь, что я ненавидел тебя так же, как когда ты только поступила в школу, тогда они перестанут преследовать тебя. Но они все это гребаное время были на шаг впереди меня. Они знали, что я решусь на это. И это сделало все для них намного, блядь, проще.
— После последнего раза … Я знал, что что-то должно измениться, но мне нужно было заставить тебя поговорить со мной. Приведя тебя сюда, где ничто не отвлекает, никто из школы не может нас прервать, я подумал, что мы могли бы наконец кое-что выяснить.
— Что именно?
Я прижимаю ладонь к ее спине, удерживая ее на месте, и перекатываюсь на бок, так что мы оказываемся лицом друг к другу, и приподнимаю ее лицо пальцем под подбородком.
— Ну, во-первых, сможем ли мы когда-нибудь найти общий язык в том, что между нами.