— Я думал, ты неравнодушна к пловцам и спортсменам? — Он делает еще одну затяжку из косяка.
— Они неравнодушны ко мне. — Я сажусь и немного неуклюже перебираюсь через его ноги, чтобы оседлать его бедра.
Свободная рука Илая поднимается, чтобы обхватить мой зад.
— Что ты задумала, чертовка?
Я улыбаюсь этому прозвищу, мне оно нравится больше, чем принцесса. Оно заставляет меня звучать как нечто греховное и непослушное.
— Становлюсь все более расслабленной. — Я экспериментально раскачиваюсь напротив него и стону от трения его джинсов об обрывок кружева, который на мне. — Я хочу чувствовать себя хорошо.
И делать с тобой плохие вещи.
Он ругается себе под нос и прижимается ко мне.
— И подойдет только мой член, да?
Я пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но у меня вырывается смешок.
— Твой член здесь единственный.
— Я думаю, тебе нравится быть на мне сверху.
— Может быть, мне нравится, что ты подо мной.
— А ты хочешь?
— Да, хочу.
Я прижимаюсь к нему, двигая бедрами взад-вперед в устойчивом ритме. Твердый бугорок члена Илая набухает под его застежкой-молнией, и все мое внимание сосредотачивается на том, чтобы потереться о него.
Рука на моей заднице опускается под юбку, и он стонет.
— Стринги?
Я ухмыляюсь, услышав страдальческий звук его голоса.
— Я купила их тонну. Все разных цветов.
Он зажимает косяк губами, поднимает другую руку и просовывает ее под мой топ. Его пальцы зацепляются за чашечку моего лифчика и тянут его вниз. Он щиплет меня за сосок.
Моя киска сжимается в ответ, и я прерывисто вдыхаю. Я прижимаюсь к нему сильнее, чтобы преследовать нарастающее удовольствие.
Я такая мокрая, но мне все равно. Косяк, который мы разделили, снял всякое смущение из-за того, что я намокла спереди на его джинсах. Мой темп и давление возрастают по мере того, как я толкаюсь в него все сильнее и сильнее.
Илай мычит от моих движений. Он играет с моим соском, а его рука на моей заднице поощряет мои движения. Взад и вперед я провожу пальцами по его члену под джинсовой тканью.
Наступает мой кульминационный момент, и я напрягаюсь. Закрыв глаза, я вскрикиваю, пока мой оргазм проходит через меня.
Илай садится, его губы находят мои, косяка больше нет. Я вздыхаю ему в рот, когда жар омывает меня. Он пожирает меня своим ртом, глотая мои стоны.
Он все еще двигается подо мной, и когда он тянется к пуговице своих джинсов, я хватаю его за запястья.
Я отрываю свои губы от его и надуваю губы.
— Я голодна.
Он моргает.
— Голодна?
Я наклоняю голову к его горлу и отталкиваю мягкий хлопок его толстовки, чтобы я могла вцепиться в его шею и пососать его.
— Угу.
Его руки находят мои бедра.
— Давай закончим то, что ты начала, потом я тебя покормлю.
Я касаюсь языком мочки его уха.
— Я больше не в настроении.
— Не в настроении? — он повторяет.
— Неа, и если у тебя нет презерватива, этого никогда не случится. Не после прошлого раза.
Илай замирает от моих слов.
Я сажусь обратно к нему на колени и нежно провожу ногтями по его щеке.
— Никакой защиты. Никакой киски.
Скатившись с него, я приземляюсь на камни рядом с ним и, хихикая, смотрю в небо. Звук моего смеха слегка истеричен.
Глава 17
Илай
Я смотрю на девушку, хихикающую как сумасшедшая рядом со мной. Она чертовски кайфует, и она всего несколько раз затянулась косяком, которым мы делились. Ее тело сотрясается от смеха, и мне приходится бороться с собой, чтобы не улыбнуться. Ее хихиканье заразительно, беззаботно и тепло.
Контролируя выражение своего лица, я меняю позу, пока мы не меняемся местами. Теперь я оседлал ее бедра, держа ладони по обе стороны от ее головы. Ее хихиканье обрывается, и она смотрит на меня огромными голубыми глазами, все еще остекленевшими от травы и ее оргазма.
— Никакой защиты. Никакой киски. Это правило, которое ты устанавливаешь? — Я наклоняюсь, чтобы провести своим носом по ее носу, пока лезу в задний карман джинсов и достаю обертку из фольги. Я машу ею перед ее лицом. — Хорошо, что я пришел подготовленным.
Ее глаза следят за пакетом, когда он движется перед ее глазами, и ее губы приоткрываются.
— О.
— Мммм. — Я провожу пальцами по ее губам, очерчивая изгиб купидона.
— Ты хочешь трахнуть меня на публике, Илай? — Улыбка на ее губах говорит о том, что она не думает, что я бы это сделал.
— О, я хочу многое сделать с тобой, Арабелла. — Я шепчу эти слова ей в губы. — Чувствовать, как ты снова кончаешь на мой член, определенно входит в список.
Я просовываю руку под ее топ и обхватываю ее грудь. У нее перехватывает дыхание.
— Тебя когда-нибудь съедал кто-нибудь с пирсингом в языке, чертовка? — Я покусываю ее нижнюю губу. — О, нет. Это верно. Ты была девственницей. Заставляет меня задуматься, чего еще ты не делала. Я знаю, что ты открывала рот для чьего-то члена, но раздвигала ли ты ноги для чужого языка?
Интересно, признается ли она, что тайком выбиралась ночью, чтобы позволить незнакомцу заставить ее кончить, но она молчит. Мой большой палец проводит по ее соску, и все ее тело содрогается подо мной.
Поднимая голову, я бросаю быстрый взгляд вокруг. Поблизости никого. Холодная погода, вероятно, отпугивает большинство людей. Я убираю руку, беру подол ее топа и задираю его, обнажая ее живот. Скользя вниз по ее телу, я опускаю голову и целую чуть выше пояса ее юбки. Мой язык облизывает ее пупок, опускается во впадинку, затем вверх. Я натягиваю материал выше, пока мои губы не касаются мягкой нижней части ее груди. Она шипит, когда я отталкиваю носом материал ее лифчика и втягиваю ее сосок в рот.