— Илай... — Она пытается снова, и я знаю, что она собирается сказать, поэтому говорю вместо нее.
— К черту это. Манхассет находится примерно в девяноста минутах езды отсюда. Мы пропустим завтрак и отправимся прямо туда. Мы можем найти, где поесть, как только приедем. — Я провожу рукой по волосам и иду в ванную, чтобы почистить зубы.
Движение в зеркале заставляет меня поднять голову, когда я выплевываю воду. Арабелла. Смотрит на меня большими голубыми глазами, прикусив нижнюю губу. Наши глаза встречаются в отражении, и ее губы приоткрываются.
— Нет. — Я разворачиваюсь, хватаю ее за плечи и выталкиваю из комнаты.
— Что случилось? — Ее взгляд скользит по моему лицу. Ее голос все еще мягкий, такой чертовски нежный, что у меня скручивает внутренности.
— Я сказал "нет". У нас не тот разговор. Одевайся. Я ухожу через десять минут. С тобой или без тебя.
— Так вот почему ты никогда не снимаешь рубашку?
Я игнорирую ее, выходя в главную комнату и разыскивая свои кроссовки и толстовку.
— Илай, остановись. Поговори со мной.
Засовывая ноги в туфли, я накидываю толстовку.
— Нет. Это не подлежит обсуждению. Я буду в машине. — Не дожидаясь другого ответа, я выхожу, позволяя двери захлопнуться за мной.
Я веду себя неразумно? Возможно. Но шрамы на моей спине - это не то, о чем я хочу говорить, и меньше всего с девушкой, которая ничего от меня не хочет, кроме удовольствия, которое я могу ей доставить.
Глава 26
Арабелла
Я сижу в машине рядом с Илаем, между нами повисло напряженное молчание. Мое тело ноет, и между ног болит от всего того секса, который у нас был. Мне следовало бы расслабиться, но я не могу перестать думать о шрамах на его спине. Кожа была грязной и неровной, более темного оттенка розового, чем на остальном его теле. Что бы с ним ни случилось, это, должно быть, была агония.
Я украдкой бросаю на него взгляд уголком глаза. Его губы сжаты, а взгляд прикован к дороге впереди, но он все еще замечает мой взгляд.
— Не надо, — рычит он.
Я отвожу взгляд и опускаю взгляд на свои руки.
— Я просто собиралась спросить, сколько у нас еще есть времени, пока мы не доберемся до Манхассета.
— Не знаю.
— Хорошо. — Я поворачиваюсь к окну и наблюдаю за проплывающим пейзажем. Я хочу задать вопросы, но это только разозлит его еще больше. Это перемирие между нами хрупкое, и я не уверена, что хочу его разрушать. Пока нет.
К тому времени, как мы добираемся до города, волнение пересиливает мое беспокойство. Я никогда не была в торговом центре «Americana». Илай находит частную парковку и оставляет ключи одному из камердинеров. Я дрожу от холода, когда выхожу из машины. Мне следовало надеть что-нибудь потеплее моей кожаной юбки.
— Купи джинсы и пальто, потом переоденься в них.
— Мне следовало подумать о комфорте, а не о желании похвастаться своим новым нарядом.
— Было бы не так весело видеть, как ты кончаешь на мой член, если бы ты не надела эту юбку.
Его грубые слова заставляют меня улыбнуться, и румянец заливает мои щеки.
Мы вместе идем по улице, мое внимание блуждает по ярко украшенным рождественским витринам магазинов.
— Что ты собираешься подарить своему отцу на Рождество?
Илай пожимает плечами.
— Без понятия.
— Ты не делаешь подарков?
— Мы так делали, когда была жива моя мама.
Его слова заставляют меня осознать, что я даже ничего не знаю о его матери. Я даже не знаю, как она умерла. У меня вертится на кончике языка спросить, но по его замкнутому выражению лица легко понять, что это еще один разговор, которого он не хочет вести.
Видеть его таким делает его более нормальным, как и любого другого обычного парня. У нас обоих травма. Разный багаж, который мы носим с собой, угнетает нас обоих. Вещи, которые сформировали то, кто мы есть.
Мое сердце странно подпрыгивает в груди. Я чувствую сострадание к Монстру из Академии Черчилля Брэдли. Мой мучитель. Мой враг. Сводный брат из Ада, которого я никогда не хотела.
Вспомни, что он сделал с тобой, как он причинил тебе боль. Вспомни, каково это было.
Голос - слабое предупреждение в глубине моей головы, но я игнорирую его. Скоро Рождество, и как бы сильно он мне не нравился, я не хочу, чтобы между нами была война из-за праздников. Его отец все еще восстанавливается после сердечного приступа и нуждается в спокойной обстановке.
Насколько это будет спокойно, если он узнает, что я трахаюсь с его сыном?
Эта мысль омрачает мое прекрасное настроение. То, что произошло вчера, не может повториться. Отель - это одно, но если Елена или Эллиот застукают нас за безобразиями в доме, это будет катастрофой. Как только мы вернемся домой, все вернется к реальности. Илай не прикасался ко мне с тех пор, как проснулся. Он уже теряет интерес.
Я игнорирую укол разочарования, который пронзает меня.
— Мы с Еленой делали подарки, когда она была дома. Иногда она просто оставляла их у миссис Голдманн, если не собиралась быть со мной на каникулах.
Так много моментов, когда ее не было рядом. Те немногие воспоминания, которые у меня остались, рассеяны среди ее отсутствия. Грустная улыбка растягивает мои губы.
— Я хочу купить рождественское украшение, — говорю я ему. — Чтобы повесить на ёлку, когда мы её поставим.
Илай бросает на меня косой взгляд.
— Обычно сотрудники устанавливают елку, но между твоим исчезновением и сердечным приступом моего отца я сомневаюсь, что кто-нибудь думал об этом.
Во мне вспыхивает чувство вины.
— Что? Нет! Мы должны это сделать. Это часть веселья. У меня есть куча украшений в коробке, которую я собрала. Я добавляю их раз в год. Это традиция. Как только мы вернемся, я начну украшать.