Рискни взять (ЛП)

— Арабелла, пора вставать, — Елена стучит в дверь моей спальни. — Я удивлена, что ты еще не внизу, разбираешься с подарками.

Я вытираю слезы со своих щек и вытаскиваю голову из-под теплого одеяла.

— Я поднимаюсь.

Я прижимаю руку к тупой, спазматической боли внизу живота. Сегодня утром у меня наконец начались месячные, и это благословение. Это открытие вызвало у меня поток слез. И я не знаю, плачу ли я от облегчения или от гнева.

Я все еще в ярости из-за того, что Илай сделал вчера, а сообщение, которое он отправил мне в машине, только подлило масла в огонь. Я уверена, что моя мать, должно быть, дала ему мой номер. Я сохранила его в своих контактах как Мерзкого Маленького Монстра.

Я не зависима от его члена. Сначала ад замерзнет, прежде чем я позволю ему трахнуть меня снова.

Я нащупываю свой телефон на прикроватном столике и, наконец, отправляю ему ответ на его сообщение.

Я: Только потому, что ты заставляешь меня мокнуть, не значит, что твой член единственный в мире.

Секунду спустя раздается звуковой сигнал.

ммм: Но они не будут трахать тебя так, как это делаю я.

Я стискиваю зубы, мои пальцы порхают по клавишам.

Я: Думаю, я не узнаю, пока не попробую.

МММ: Син и его друг? Ты собираешься попросить их поджарить тебя на вертеле? Член у тебя во рту и в киске? Может быть, в этой маленькой девственной заднице.

Я: Первое, чего ты никогда не получишь, придурок.

Я бросаю телефон на подушку, откидываю одеяло в сторону и выползаю из кровати. Острая, колющая боль, которую вызывают мои движения, заставляет меня поморщиться. Сегодня Рождество, и я должна быть взволнована, но я не взволнована. Я несчастна и сварлива, и все, чего я хочу, это оставаться под одеялом.

Я нахожу пару удобных черных спортивных штанов, футболку и мешковатую толстовку с капюшоном. Я добавляю в свою стопку свежее нижнее белье, но не заморачиваюсь с бюстгальтером. Я оставляю все на своей кровати и иду принять душ.

Горячая вода, каскадом льющаяся на меня, приносит некоторое облегчение, и я не тороплюсь мыть голову, задерживаясь так долго, как могу, прежде чем выйти и высушиться. Завернувшись в полотенце, я возвращаюсь в свою комнату и одеваюсь. Пары пухлых носков с блестящими единорогами достаточно, чтобы согреть ноги, поэтому я не заморачиваюсь с кроссовками.

Я выхожу из своей комнаты, чтобы присоединиться к остальным, натягиваю капюшон на голову и спускаюсь по лестнице.

Когда я вхожу, Илай уже на кухне, потягивает кофе за столом. Эллиот у плиты, готовит, в то время как моя мама занята расставлением тарелок.

Я показываю Илаю средний палец, когда наши родители не смотрят. Его глаза блестят, но он вообще не отвечает мне.

Елена поворачивается и видит меня, стоящего в дверном проеме.

— А вот и ты, Белла.

— Это выглядит очень по-домашнему. — Я шаркающей походкой вхожу в комнату, сажусь за стол и беру себе кофе и кусочек тоста с подставки.

— Без персонала нам нужно самим о себе позаботиться. — Эллиот улыбается мне через плечо. — И хочешь верь, хочешь нет. Я действительно умею готовить больше, чем вареное яйцо.

— Мы подумали, что могли бы открыть подарки этим утром. — Моя мама несет две тарелки туда, где сидим мы с Илай, и ставит их перед нами. — Вместо того, чтобы после ужина.

Я беру ломтик хрустящего бекона, откусываю, прожевываю и проглатываю его, прежде чем ответить.

— Если это то, чего ты хочешь.

Ее улыбка тускнеет.

— Я думала, у вас двоих будет немного больше энтузиазма. Особенно у тебя, милая, после песни и танца о том, что у нас есть елка. Ты всегда любила Рождество.

Ехидное замечание вертится у меня на языке, но я молчу. Несмотря на все те Рождественские праздники, когда она действительно была дома, я удивлена, что она помнит что-нибудь о том, что я чувствую по этому поводу.

Эллиот присоединяется к нам, принося последние две тарелки для себя и моей матери. Я ем молча, но чувствую, как Илай проделывает дырку в моей голове. Я более чем счастлива игнорировать его.

Когда мы заканчиваем есть, я помогаю отчиму загрузить посудомоечную машину и вытереть кухонные столешницы, чтобы оставить их готовыми к обеду. Илай остается за столом, возясь со своим телефоном. Меня так и подмывает посмотреть, не отправил ли он мне еще одно сообщение, но мой мобильный в моей комнате.

Эллиот и моя мама поднимают большой шум, загоняя нас в прихожую, где все подарки сложены под елкой. Мы берем в руки ярко завернутые пакеты и относим их в гостиную.

Эллиот выступает в роли дарителя подарков, зачитывая названия на бирках, в то время как на заднем плане тихо играет рождественская музыка. Его счастливая улыбка поднимает мне настроение, хотя мне все еще больно. Оберточная бумага в беспорядке разбросана по полу, пока мы все вскрываем подарок за подарком. В кои-то веки моя мама, кажется, действительно довольна тем, что я ей купила, поглаживая пальцами яркий дорогой восточный шарф.

— Арабелла, ты такая тихая, — говорит она со своего места на диване справа от меня. — Тебе не понравились подарки?

Я бросаю взгляд на все открытые коробки вокруг меня. Одежда, украшения, духи и ботинки в соответствии с моим новым стилем. Сумка через плечо в форме гроба с черной кошачьей сумочкой и сочетанием различных чокеров.

— Я люблю их. — Мне удается слабо улыбнуться. — Я не очень хорошо себя чувствую.

Она наклоняется вперед, чтобы прижать руку к моему лбу.

— Что тебя беспокоит?

— Судороги.

Понимание смягчает выражение ее лица.

— Почему ты ничего не сказала раньше? Они сильные?

Я киваю.

— Я не хотела портить день. Думаю, я собираюсь ненадолго вернуться в постель.

— Вам с Илаем все еще нужно обменяться подарками, — указывает Эллиот, когда я подхожу к лестнице.