— Посмотри, в каком ты отчаянии, — его смех мрачен, а глаза смотрят на меня с необузданной яростью.
Я должна быть напугана. Но я не боюсь. То, что между нами, животное и интуитивное. Я хочу чувствовать его кожей к коже. Я отчаянно нуждаюсь в интенсивности его потребности во мне.
Его рука обхватывает мое горло, и он сжимает, одновременно толкаясь в меня сильно. Моя киска обвивается вокруг него, приветствует его, сжимаясь вокруг его члена, когда он погружается глубоко в меня. Мы оба стонем.
Он ловит мои запястья, по одному за раз, и поднимает мои руки над головой.
— Ты не можешь насытиться мной, не так ли? Шлюха из Академии Черчилля Брэдли пристрастилась к члену Монстра.
Кислород и связная мысль покидают меня одновременно, и я зажмуриваюсь от его насмешки. Снова и снова он врезается в меня, пока я не начинаю дрожать под ним, пока он трахает меня на каменном полу.
— Скажи это. — Пальцы на моем горле сгибаются, и я качаю головой. — Скажи мне, что ты хочешь меня.
Я сжимаю губы и сжимаю пальцы. Я ужасно хочу прикоснуться к нему, но не могу, когда они прижаты к моей голове.
Он замедляет свои толчки.
— Умоляй меня трахнуть тебя.
Из моего горла вырывается стон. — Илай, пожалуйста.
Я подчиняюсь его прихоти, и какая-то часть меня хочет, чтобы меня наказали за то плохое, что я с ним делаю.
Напряжение нарастает и нарастает. Я поднимаюсь выше, прокладывая себе путь к краю освобождения. Я почти на месте. Я чувствую вкус этого, но затем Илай вздрагивает на мне. Извиваясь против него, пытаясь найти собственное удовлетворение, я не готова, когда он замирает внутри меня, а затем выходит.
Он поднимается на ноги и окидывает меня тяжелым взглядом.
— Тебе не следует играть в игры с людьми, которые знают, как играть в них лучше.
Ошеломленная, тяжело дыша, я смотрю, как он снимает использованный презерватив, убирает член и идет к двери, насвистывая себе под нос.
Он оставляет меня там. Мокрую, изнывающую, дрожащую в муках. Холодную и одинокую.
Слезы подступают к моим глазам и тихо текут по щекам. Я лежала там, свернувшись в клубок, полуголая, прижав колени к груди, стыд и отчаяние подступали ко мне.
Глава 53
Илай
Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь внутри гробницы с закрытыми дверями. Развернувшись, я ударяю кулаком в стену, наслаждаясь болью, которая разливается по костяшкам пальцев и поднимается вверх по руке. Я делаю это снова ... и снова, пока кровь не начинает стекать по моим пальцам.
— Для художника ты не очень хорошо ухаживаешь за своими руками. — Голос Келлана звучит сухо, растягивая слова.
— Как долго ты там стоишь? — Я опускаю кулаки и стою там ... тяжело дыша.
— Достаточно долго. Я так понимаю, ваша маленькая беседа прошла не очень хорошо.
В его голосе нет ничего, что указывало бы на то, что он знает, что произошло. Я медленно поворачиваюсь. Он прислонился к противоположной стене, скрестив руки и ноги в лодыжках.
— Я видел, как она бежала по траве. — Он кричит. — Ты довел ее до слез, Илай.
— Она должна быть рада, что я не заставил ее истекать кровью. — Я выплевываю слова сквозь стиснутые зубы.
— Похоже, что у тебя достаточно крови для вас обоих. Тебе нужно будет сходить за этим к медсестре. — Он протягивает руку и хватает меня за запястье, чтобы повернуть мою руку и осмотреть костяшки пальцев. — Это был глупый поступок с моей стороны.
— Все в порядке.
— Только потому, что я отвлек тебя.
— Почему ты здесь?
— Я чувствую любовь прямо сейчас. — Он отталкивается от стены. — Во-первых. Потому что я твой друг. Во-вторых. Потому что ты чертова обуза, когда ты в таком настроении. И в-третьих. Потому что время обеда.
— Я не голоден.
— И все же мы собираемся пойти в кафетерий, сесть и поесть. Мы собираемся поговорить, посмеяться и заставить всех вокруг нас задаться вопросом, какого хрена ты не взбесился из-за состояния своей машины.
— Ты дозвонился до механика?
— Да. Он заберет это завтра. — Он идет к двери, затем оборачивается, махнув рукой в сторону моих джинсов. — У тебя расстегнута ширинка. Я предполагаю, что вы вообще не очень много говорили. — Он толкает дверь и выходит.
Я застегиваю молнию и следую за ним.
Когда мы приходим, кафетерий полон, но быстрый осмотр интерьера не показывает никаких признаков присутствия Арабеллы. Я подхожу к нашему обычному столику, в то время как Келлан присоединяется к очереди, и сажусь на свое место. Я кладу свой мобильный на стол и нажимаю на приложение для школьных социальных сетей. Фотографии ущерба, нанесенного Арабеллой моей машине, повсюду, и мой гнев разгорается все сильнее с каждым увиденным.
Смех, громкий и хриплый, заставляет меня поднять голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Келлан обо что-то спотыкается и теряет поднос, который падает на землю, разбрызгивая еду и напитки повсюду. Мой взгляд скользит к столику спортсменов неподалеку, а затем опускается на пол, где у одного из них торчит нога.
Я откидываюсь на спинку сиденья, на мгновение забыв о повреждении моей машины.
О, это будет здорово.
Глаза Келлана следуют по тому же пути, что и мои. Его взгляд скользит по двум парням, ближайшим к краю стола, затем вниз, туда, где одна нога вытянута ровно настолько, чтобы зацепить его ступню и заставить споткнуться.
О, Брет, ты гребаный идиот.
Келлан выпрямляется, его непринужденная улыбка не меняется, когда он поворачивается к спортсменам, подталкивающим друг друга локтями и смеющимся. Смех, который резко обрывается, когда Келлан, почти слишком быстро, чтобы уследить, хватает Брета за затылок и дважды ударяет его лицом об стол. Кровь брызжет наружу. Брет воет. Келлан снова прижимается лицом к столу, затем наклоняется вперед, пальцы все еще запутались в его волосах.