— Прекрати говорить. — Чья-то рука закрывает мне рот, и я делаю единственно разумную вещь.
Я облизываю его. Руку отдергивают.
Ебучий приятель Келлана смеется.
— Иисус, блядь, Христос. Он под кайфом? Что он принял?
— Он ничего не принимал. В его напиток подмешали что-то.
— Твоя рука соленая на вкус. — Я поворачиваю голову набок, чтобы найти Келлана.
— Я даже не собираюсь касаться этого комментария. Давай вернем тебя в школу, пока ты не умер от переохлаждения или чего-нибудь в этом роде.
— Он всегда такой? — Это Майлз … Я думаю.
— Он никогда не был таким. Теперь я знаю, почему я его так чертовски раздражаю.
— Как ты думаешь, что произошло?
— Где Ари? — Я прерываю, поворачиваясь, чтобы найти ее. — Мы собирались потрахаться.
— Нет, ты не собирался. И она сбежала после того, как накачала тебя тем, что, черт возьми, было в том кофе. — Обычного беззаботного тона в голосе Келлана не хватает.
— Почти уверен, что так и было. Я снял с нее топ и все такое. — Я поворачиваюсь, чтобы найти Майлза. — Может быть, это то, что вам двоим следует сделать. Найдите тихое место вроде часовни и просто выбросьте это из головы.
— Мы не занимаемся сексом. — Майлз сосредотачивает свое внимание на деревьях впереди нас.
— Я знаю это. Келлан постоянно жалуется на это. Так займись сексом. Тогда он перестанет ныть мне.
— Ты хочешь заняться со мной сексом? — Майлз наклоняется мимо меня, чтобы посмотреть на Келлана.
— Мы уже говорили об этом. — Голос Келлана тих. — Ты хочешь подождать. Итак, я жду.
— Я думал, ты просто хотел пошалить, переспать.
— Я сделал … Я делаю ... но … знаешь, иногда было бы неплохо побольше.
— Вам, ребята, следует поцеловаться. — Я думаю, что мое предложение довольно полезно. Взгляд, который бросает на меня Келлан, говорит о том, что это не так. — Я целую Ари, когда она на меня сердится. Это хорошо срабатывает.
— Да, вот почему она только что пыталась тебя убить, черт возьми.
— Просто вспышка в ….— Мир снова вращается, только на этот раз это не потому, что Келлан заставляет меня встать.
Я останавливаюсь, втягивая воздух. От этого становится только хуже. В ушах звенит, перед глазами вспыхивают огоньки. Мой желудок скручивает, переворачивает, а затем я падаю, снег стремительно летит мне навстречу.
***
У меня такое чувство, будто по голове ударили молотком. Мои глаза, кажется, плотно закрыты, а во рту суше, чем в пустыне Сахара.
Я приоткрываю губы, намереваясь попробовать смочить их языком, но он, похоже, прилипает к небу, и каждый раз, когда я глотаю, неприятный привкус обжигает мои вкусовые рецепторы. Я не знаю, издаю ли я звук или двигаюсь, потому что чья-то рука касается моего лба.
Я вздрагиваю от его прохлады.
— Ты можешь открыть глаза ради меня, Илай? — Тихий женский голос, неузнаваемый.
Я пытаюсь, и усилий на это уходит намного больше, чем следовало бы, но в конце концов мои веки разнимаются. От яркого света комнаты за дверью у меня слезятся глаза и пронзает висок острой болью.
— Позвольте мне задернуть шторы.
Рука покидает мою голову, и затем освещение в комнате меняется, становится тусклее и уменьшает боль в моем черепе. Я сосредотачиваюсь на женщине, возвращающейся ко мне.
— Как ты себя чувствуешь?
Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит. Я сглатываю, морщась от горького привкуса во рту.
— Я принесу тебе стакан воды. — Секунду спустя к моим губам подносят маленький пластиковый стаканчик. — Только глоток. Не торопись.
Вода освежает. Она прохладная и успокаивает мое горло. Я облегченно вздыхаю.
— Что случилось? — спросил я. Мой голос звучит хрипло, грубо для моих собственных ушей, как будто я кричала.
— Мы не совсем уверены. Твои друзья притащили тебя из леса прошлой ночью. Ты едва связно говорил о ком-то по имени Гарри, ангелах и кофе.
Гарри? Кто, блядь, такой Гарри?
Подождите ... друзья ... множественное число?
— Друзья?
— Келлан и Майлз, они сказали, что их зовут.
— Майлз? — В ту секунду, когда я произношу это имя, возникает вспышка памяти. О Келлане и Майлзе, наполовину несущих меня по снегу. О том, как я говорю им, что они должны потрахаться.
Я стону.
— Врач взял несколько образцов — кровь, мочу и мазок из вашего рта — и проверяет их. Так что, если ты хочешь признаться в том, что что-то принял, сейчас самое время.
Я опускаю голову на подушку, мои глаза закрываются.
— Я не принимаю наркотики. — Мои глаза снова открываются, когда до меня доходит остальная часть ее предложения. — Доктор? Где я?
— Больница Хаммонтон. — Она называет место в паре миль от Академии Черчилля Брэдли.
— Больница? — Я сажусь и тут же жалею об этом, когда комната кружится, и подступает тошнота.
— Школьный медицинский персонал был обеспокоен тем, что это было более серьезно, чем они могли бы справиться на месте. Они вызвали медицинскую помощь, и мы послали бригаду скорой помощи, чтобы доставить вас сюда. Так получилось, что, похоже, это была плохая реакция на GHB, но анализ мочи должен это подтвердить.
— GHB?
— Это еще называется жидкий экстази.
— Что за хуйня?
Глава 62
Арабелла
Илай - моя сила, а Келлан - мой щит. Они приносят солнечный свет в мой день, когда вокруг меня только дождевые облака. Когда я с ними, я не чувствую необходимости приспосабливаться. Мне не нужно притворяться кем-то другим. Все вокруг меня носят маски, но иногда, когда они думают, что другие не смотрят, они проговариваются.
— Что ты читаешь?
Захлопывая дневник Зои, я обнаруживаю, что Келлан устраивается поудобнее в кресле рядом со мной. Я хватаю свою сумку и запихиваю книгу на самое дно.