— Она выглядит больной, Илай.
— Как ты смог разглядеть под всем этим макияжем?
— Какой макияж? Ты знаешь, что на ней не было никакой косметики.
— Это, блядь, имеет значение? Я сделал то, что должен был сделать. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она сейчас же закончить с этим.
— А что, если она этого не сделает? Ты собираешься выполнить свою угрозу и трахнуть ее у всех на глазах?
Моя улыбка вымучена.
— Возможно.
— Независимо от того, какой извращенный беспорядок творится у нее в голове, ты не можешь позволить ей подтолкнуть тебя к тому, с чем ты потом не сможешь жить.
Я смеюсь, звук жесткий и горький.
— Она ничто. Я буду прекрасно спать по ночам.
— Не лги мне. Ты не гребаное чудовище, которым притворяешься. Я знаю тебя, Илай.
— Разве это имеет значение? Я тот, за кого меня принимают. Ты знаешь, как это работает, Келлан. Посмотри на Майлза. Он так чертовски боится быть изгнанным из своей так называемой группы друзей, если он признается, что он гей. Каждый формируется под влиянием убеждений окружающих.
— Я не такой. — Его голос мягкий.
На этот раз моя улыбка искренняя.
— Ты исключение, которое подтверждает правило.
— Ты переходишь на английский?
— Нет. Как долго Арабелла продержалась на математике?
— Минут десять, может быть. Гаррет лапал ее, когда я пришел.
От напряжения мой позвоночник напрягается.
— Лапаю ее как?
— Заставил ее сесть к нему на колени, положил руку ей на грудь. Укусил ее за шею. Сказал, что догонит ее позже.
Ярость разгорячает мою кровь.
— Это твоя вина. Ты отправил сообщение, что она доступна. — В его голосе нет обвинения, просто факт. — Ты должен быть доволен. Это значит, что она будет слишком отвлечена ими, чтобы раздражать тебя.
Он не ошибается. Так какого черта я выясняю, где Гаррет может быть сегодня вечером?
— У них сегодня вечером тренировка?
— Майлз знает, так что, может быть?
Я киваю.
— О чем ты думаешь?
— Ты прав. Я действительно сказал, что она доступна ... но не раньше, чем я закончу с ней.
— Ты с ней покончил.
Я беру зубило и подхожу к мрамору.
— Правда?
***
Болельщицы сгрудились чуть ниже того места, где мы сидим на трибунах. Тренер выкрикивает инструкции, а футбольная команда бегает по полю, перебрасывая мяч друг другу. Четверо из команды сидят на скамейке запасных, и я бросаю камень в рыжую голову Гарретта. Он оборачивается, хмурясь. Я улыбаюсь. Его взгляд гаснет.
— Я слышал, ты трогал мою маленькую игрушку после обеда.
Он улыбается.
— Я хотел попробовать ее с тех пор, как она пришла в школу.
Гребаный идиот думает, что я веду праздную беседу. Когда я не улыбаюсь в ответ, он сглатывает.
— Что я говорил ранее сегодня, Келлан?
Келлан делает вид, что думает об этом.
— Я полагаю, ты сказал, что когда закончишь с ней, возможно, что-то останется для остальных.
— А разве я сказал, что покончил с ней?
Он поджимает губы.
— Нигде, где я мог бы тебя услышать, нет? Ты слышал, как он это сказал, Гаррет?
Лицо Гаррета бледнеет, веснушки резко выделяются на его белой коже.
— Она моя игрушка, которую я должен сломать. Понял меня? Прикоснись к ней еще раз, прежде чем я скажу, что с меня хватит, и ты больше не будешь играть в футбол.
Я поднимаюсь на ноги и ухожу, прежде чем он успевает ответить, и возвращаюсь в наше общежитие.
— Я сбегаю попрыгать с Майлзом, как только закончится его тренировка по плаванию, — говорит Келлан, как только дверь закрывается, запирая нас внутри. — Он злится из-за обеденного перерыва.
— На что ему злиться?
— Я пригрозил выгнать его, если он бросится защищать Арабеллу.
— Как будто он все равно собирался что-нибудь сделать. Он слишком слабый. Если бы у него была хоть капля гребаного мужества, он бы признал, кто он есть, и поддержал девушку, которую называет своим другом.
Келлан садится на край своей кровати.
— Я тут подумал.
— О, ради всего святого. Это опасно.
Он притворно рычит на меня.
— Я серьезно. Ты вообще связывался с ней от имени Сина?
— Зачем мне это? — Все, что у нас было в темноте, было испорчено утечкой видео. — Последнее, чего бы она хотела, это услышать от него ... меня. В любом случае, школа забрала мобильный телефон, который я ей дал.
— О … Я забыл об этом. У тебя нет другого номера ее мобильного? Если ты настроен на эту войну с ней, почему бы тебе не вернуться к своему первоначальному плану? По крайней мере, никто не собирался оказаться в больнице.
— Ты действительно хочешь, чтобы я пригласил ее в лес посреди ночи, зная, что единственное, что я хочу сделать прямо сейчас, это выбить из нее гребаную жизнь?
— Хммм. Хорошая мысль. Забудь, что я что-то сказал. — Его сотовый звонит, и он вскакивает на ноги. — Это Майлз. Будь умницей. Не жди меня. — Он посылает мне воздушный поцелуй и неторопливо направляется к двери.
После того, как он уходит, я принимаю душ, затем устраиваюсь на кровати, чтобы посмотреть фильм. Но я не могу успокоиться. Мой взгляд продолжает скользить к шкафу, где, я знаю, на дне коробки лежит сотовый, с которого я отправлял сообщения Арабелле.
Когда мне приходится перезапускать фильм в третий раз, я спускаю ноги с кровати, подхожу к шкафу и достаю коробку. Открывая его, я смотрю на камеру.
Может быть, Келлан прав. Может быть, мне следует попытаться связаться с ней?
Я лезу в коробку и достаю сотовый. Мой палец зависает над кнопкой включения.
Какого хрена ты делаешь?
Я бросаю его обратно в коробку, закрываю и засовываю обратно в шкаф.