Мы пристально смотрим друг на друга.
— Ты думаешь, все это потому, что я их игнорировал?
— Только если они знают, что на видео ты. Они могли бы ... если бы видели твой член раньше.
— Подожди. — Майлз снова вступает в разговор. — Какой сотовый?
Я вздыхаю, опускаясь на край своей кровати.
— Я дал ей мобильный телефон, когда мы начали встречаться, чтобы я мог связаться с ней.
— Так, чтобы она не поняла, что это был Илай, — добавляет Келлан. — Изначально он хотел, чтобы ее выгнали из школы. — Он ухмыляется. — Но потом он уловил чувства.
— Келлан. — Я рычу его имя.
— Ты действительно уловил чувства. Это не ложь.
— Иисус Христос, вы двое всегда такие? Сосредоточьтесь! — Майлз встает. — Где сотовый? Он все еще у вас?
— Конечно, я…— Мои глаза расширяются. — Черт. — Я нахожусь на другом конце комнаты и в шкафу, прежде чем заканчиваю предложение. Укол облегчения, который проходит через меня, когда я вижу коробку в углу, заставляет меня обмякнуть. — Спасибо, черт возьми, за это.
— Ты подумал, что они забрали его, когда разгромили твою комнату, — говорит Келлан.
Я киваю, открываю крышку коробки и достаю телефон. Я смотрю на него. Теперь я думаю о том, чтобы включить его, мое сердце колотится.
Что, если есть сообщение? Что, если всего того дерьмового дерьма, которое произошло за последние несколько недель, можно было избежать? Что, если во всем этом действительно есть моя гребаная вина?
Делая глубокий вдох, я смотрю на Келлана, затем нажимаю кнопку включения.
Тишина после включения является антиклимактической. Ничего не происходит.
— Я полагаю, что...”
Телефон в моей руке вибрирует, затем звонит входящее сообщение, затем другое, за которым быстро следует череда таких сообщений.
Мы трое смотрим на нее, пока она звенит снова и снова. Как только она замолкает, я поднимаю взгляд на Келлана и облизываю губы.
— Ну, кое-кто действительно хотел поговорить с тобой, — мягко говорит он. — Тебе лучше понять, чего они хотят.
Котенок: Син, пожалуйста, поговори со мной. Все перевернулось с ног на голову, и у меня больше никого нет. Ты нужен мне.
Котенок: Это ты стоишь за видео?
Котенок: Пожалуйста, ты здесь?
Котенок: Я не знаю, с кем поговорить. Они все время наблюдают за мной.
Котенок: Я хочу остановиться.
Котенок: Син, ты это делаешь? Мне так страшно. Я не знаю, сколько еще я смогу выдержать.
Котенок: Я не плохая. Я больше не знаю, кто я.
Котенок: Все вышло из-под контроля. Кто-то пострадает. Я в ловушке в уезжающем поезде, и нет никакого способа выбраться.
Котенок: Я хочу убежать. Я так сильно хочу убежать, но я не знаю, что произойдет, если я это сделаю. Я застряла. Академия Черчилля Брэдли - это Ад, и я расплачиваюсь за преступления, которые не мои.
Мой желудок скручивает, зрение затуманивается, и я провожу рукой по лицу. Боль в ее сообщениях очевидна. Паника и отчаяние. Гребаная тоска.
Телефон выпадает из моей руки, и я склоняю голову, глубоко дыша, борясь с чувством вины, сдирающим кожу с моей души.
— Я собираюсь, блядь, убить их. — Звук моего собственного голоса пугает меня. — Мне нужно ее увидеть.
Рука Келлана на моей руке останавливает меня.
— Не сейчас. Она говорит, что они наблюдают за ней. Тебе нужно увести ее туда, где у них нет глаз.
— Где?
— Гробница.
— Как мне доставить ее туда? — Моя голова раскалывается. Я едва могу ясно мыслить.
— Илай, сосредоточься. У тебя есть средство связи прямо перед тобой. Эти сообщения доказывают, что телефон у нее. Отправь ей сообщение.
— Сообщение ... верно. — Я поднимаю телефон обратно и тупо смотрю на него. — Что мне сказать?
— Ради всего святого. Отдай его мне. — Келлан выхватывает телефон из моих рук и быстро набирает текст, затем возвращает его мне.
Я: Прости, котенок. Встретимся у скамейки. В обычное время. Завтра вечером.
Глава 80
Арабелла
Свернувшись калачиком на запасной кровати под одеялом, я смотрю в телевизор, закрепленный на стене, но я не вижу изображений фильма, идущего на экране. Мои мысли обращены внутрь. Я положила кролика в пластиковый пакет и разобрала свою кровать. После того, что случилось, я не уверена, что смогу снова спать на этом матрасе. Все это выбило меня из колеи.
Если бы я сменила замки, имело бы это какое-нибудь значение? Какую причину я бы назвала школьному персоналу, почему я хочу, чтобы это было сделано?
Мое внимание переключается на дверь и стул, который я придвинула к ней. Этого недостаточно, чтобы кого-то не пустить, но это послужит мне достаточным предупреждением, если они попытаются.
И что мне делать, если они войдут?
Электрошокер, который купил мне Майлз, пропал из моего ящика. Кто бы ни был в моей комнате, он рылся в моих вещах. Дрожь пробегает по мне при мысли о безликих незнакомцах, трогающих мои вещи.
Не безликие. Они здесь, в школе, но я просто не знаю, кто они.
Звон сообщения разрушает мои мысли, и от шума у меня перехватывает горло.
Я не могу дышать.
Я не могу пошевелиться.
Дрожь пробегает по моему телу, затем еще и еще. На глаза наворачиваются слезы.
Не сегодня. Пожалуйста, Боже, не позволяй им заставлять меня что-то делать сегодня вечером.
Моя рука дрожит, когда я тянусь за телефоном. Когда я смотрю на экран, меня не ждет сообщение. Я вытираю влажные щеки свободной рукой.
Я схожу с ума? Это было у меня в голове?
За последние несколько недель этот звук столько раз вторгался в мои кошмары, что один только пинг вызывает у меня беспокойство.