Маленькая, сладкая, сексапильная женщина потребовала, чтобы она сама пошла проверить Нан и показать той, в чьей кровати я был. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Мне нравилось знать, что Харлоу обладала качествами борца. С такой сестрой как Нан, они были просто необходимы. В любом случае, я ненавидел мысль о том, что Нан могла обидеть мою девочку.
Я почти лишился всего этого, потому что боялся полюбить Харлоу, а потом потерять. Страх смерти сжимал мои внутренности. И я был благодарен Рашу и Блэр, что они показали мне, что любить кого-то, стоит того, чтобы рискнуть. Мне следовало найти способ рассказать Харлоу, что я чувствовал к ней. Я не хотел напугать её. То, как она смотрела на меня последнее время, давало мне надежду, что она чувствовала ко мне то же самое.
Дверь в спальню открылась, вошла Харлоу и закатила глаза.
— Она в порядке. Такая же стерва как и раньше. Сказала, что хочет, чтобы в следующий раз, её проверял ты, — сказала Харлоу, прежде чем сбросила с себя мою рубашку, забралась в кровать и прижалась ко мне.
— Что ты ей сказала? — спросил я.
— Я сказала ей, чтобы она не раскатывала губы. Я держу твою сексуальную задницу прикованной к моей постели, — ответила Харлоу, когда забросила свою длинную ногу на меня и уткнулась носом мне в грудь.
Я прижал её к себе, и заснул с улыбкой на лице.
Харлоу
Раш нашел Августа. Даже если бы Вудс не уволил его, он бы все равно не смог больше работать. Раш умудрился сломать Августу руку, которой он ударил Нан, и сказал ему убираться из города. В итоге, либо Раш загремел в полицейский участок, либо Август в страхе сбежал. Я не знала, чем на самом деле закончилась эта история. Мне не нравилось разговаривать о Нан с Грантом.
Нан снова покинула город, со слов окружающих, я узнала, что это было обычным явлением для неё. Она вернется назад, как только справится с последствиями истории с Августом. Я была рада, что осталась с Грантом наедине. Он выглядел более расслабленным, чем я, потому что я понимала, что сейчас только одна вещь стояла между нами — мой секрет.
Всю свою жизнь я скрывала его от окружающих, так как, узнав правду, люди начинали иначе относиться ко мне. И именно мой секрет сдерживал меня он того, чтобы признаться Гранту, что я люблю его.
Он так и не сказал, что любит меня. А я задавалась вопросом, было ли справедливо любить Гранта, если я не могла дать ему то, что он заслуживал? Долгое время я жила, не думая об этом, потому что моя бабушка не позволяла мне использовать мой секрет как оправдание тех или иных поступков. Но сейчас… я не просто не могла признаться Гранту в своих чувствах, и не быть при этом до конца честной с ним. Сказать ему правду, будет сложно. Он либо поймет меня, либо расценит это как обман. Жаль, что у меня не было больше времени, чтобы обдумать, как себя вести дальше. Я не хотела все разрушить. Сердце Гранта было защищено, в отличие от моего.
Я повернулась и посмотрела на любимого мужчину. Он разговаривал по телефону с начальником строительной площадки, которая располагалась в трех часах езды от города. Грант захотел, чтобы я поехала с ним, да я и сама не хотела быть вдали от него. В дороге мы практически не общались, потому что он не только управлял машиной, но еще делал какие-то пометки и разговаривал по телефону с разными людьми. Я даже слышала, как он спорил со своим отцом. Было здорово взглянуть на другие стороны его жизни. Грант не был похож на остальных обитателей Розмари… хотя бы потому что у него была работа… постоянная работа в компании синих воротничков7. И мне это нравилось.
Он наконец-то отбросил телефон и записную книжку в сторону и посмотрел на меня.
— Клянусь, если бы я знал, что проторчу на телефоне весь чертов день, то не потащил бы тебя с собой.
— Мне просто нравится находиться рядом, — сказала я Гранту.
Его лицо преобразилось улыбкой, он потянулся вперед и сплел свои пальцы с моими.
— Люблю, когда ты рядом. Все вокруг кажется лучше.
Гранта не любил меня, но он любил, когда я была рядом с ним. Это что-то новенькое. Я не смогла сдержать глупую улыбку, которая расплылась по моему лицу.
— Я проголодался. Готова перекусить? — спросил он, поворачивая на следующем съезде.
— Да, я голодная… — призналась я.
Зазвонил мой телефон, прерывая меня. Я немедленно достала его из сумочки. Только два человека могли позвонить мне. Папа или Мейс.
На экране высветилось имя папы.
— Папочка? — сказал я в телефон. Он редко звонил мне, когда группа находилась в турне.