— Черт, а я хороша.
Перевожу глаза на отражение в зеркале и соглашаюсь.
— Так и есть.
Ненавижу признаваться, но это впервые, когда я чувствую себя отдаленно сексуальной с тех пор, как узнала о беременности, но это правда. По большей части, я чувствую себя огромным шаром. Я знаю всего нескольких женщин, которые чувствуют себя радостно и особенно в таком положении. Единственная радость, которую испытываю я, это рвота раз в день, или когда я нахожусь в дюймах от кексика, которые Люк мне теперь не дает.
— Я найду туфли на каблуках. Не снимай платье. Из магазина выйдешь в нем.
— Эрин, я не так…
Она отрывает от него бирку и с сарказмом во взгляде смотрит на меня.
— Так будет, потому что я так сказала. А теперь бери вещи и идем. Не хочу, чтобы ты опоздала на свидание с Келларом, хотя, когда он сам приходил вовремя?
Ухмыляюсь и делаю, как она говорит. Как только моя одежда аккуратно сложена и оказывается в моих руках с сумочкой, закинутой на плечо, я выхожу из примерочной и на кого-то наталкиваюсь.
— Мне жаль, — быстро извиняюсь я, поднимая выпавшие из рук лосины.
— Правда? — Голос привлекает мое внимание. Поднимаю глаза и замечаю Лиз, улыбающуюся мне и выглядящую идеально, как и всегда.
Клянусь, гардероб этой девушки мог делать только «Маттель» (прим. пер. — американская компания, производитель игрушек, одежды для Барби, Монстр Хай).
— О, это ты, — бурчу я.
Ее глаза шарят по моему наряду, и она складывает руки на груди.
— Нарядно выглядишь.
— А ты как шлюха
— Спасибо, — он подмигивает мне, задирая подбородок.
— Это не особо-то и комплимент.
— Зависит от твоих взглядов на жизнь.
Я не… Я даже не… Я только… Нет.
Добавив теплоты в голос, она спрашивает:
— У вас с Неразрушимым все получилось?
Удивленная вопросом, я не отвечаю.
Что именно она знает?
— Он наконец вытащил свою голову из задницы и признался, что влюблен в тебя? Или вы до сих пор играете в кошки-мышки? Я не разговаривала с ним с тех пор, как он попросил меня поселить того мальчика в отель. И последний его бой на турнире я тоже пропустила. Уезжала из города по срочным семейным обстоятельствам. Пыталась написать ему, но он же не отвечает.
Не веря, я лишь едва приоткрываю рот, но все равно ничего не отвечаю.
Вы знали, что он был с Лиз по этой причине? Знали и не сказали мне? Мы говорили об этом! Вы должны были быть хорошими друзьями и сказать мне! Что значит, вы пытались, а я не слушала…
— Ты меня слышишь?
— Извини, — отвечаю я, прочищая горло и пытаясь стряхнуть с себя глупое выражение. — Да. У нас все вышло.
— Хорошо, — она улыбается, отчего у меня зарождается странное ощущение.
Мне лучше убраться подальше сейчас же. Помните сцену в «Семейке Адамсов», когда Уэнсдей улыбается, и весь лагерь жмется от страха? Ага. Вот что я чувствую сейчас.
— Ты беременна? — указывает она на мой маленький животик. Когда я киваю, Лиз снова улыбается, и на этот раз мягче.
Все равно жутко.
— Это хорошо для вас всех. — Она медленно облизывает губы и произносит: — Должна признать, я рада, что кто-то сломил Неразрушимого. Он заслуживает немного счастья, знаешь? Не то чтобы он всегда был открытым и хотел поговорить, но тебе удавалось найти что-то внутри него, что ему было нужно для исцеления.
У меня на самом деле глубокомысленный разговор с персоной, которая считает, что должен существовать отдельный урок математики, посвященный высчитыванию калорий?
— Макс! — зовет Эрин, огибая угол. В минуту, когда она видит Лиз, вскидывает голову. — Следующий Главный Веган Америки тебя беспокоит?
— Это всегда лишь удовольствие, Эрин, — шипит Лиз.
— Нет, обжираловка — удовольствие. А это как диета — болезненно. — Поворачивая голову ко мне, она говорит: — Идем, Макс. Твой парень ждет тебя.
— Береги себя, Лиз, — вежливо отвечаю я, и она едва заметно кивает прежде, чем уйти в примерочную.
— Береги себя? — насмехается Эрин, впихивая мне в руки пакет с туфлями. — Серьезно, что ли?
— Она была… То есть мы… но она… — я пытаюсь объяснить.
— Беременность, и правда, сделала что-то с твоим мозгами, — бурчит она, вытаскивая меня к машине.
Как только мы оказываемся внутри, я откладываю одежду, в которой была, надеваю туфли, выбранные Эрин, роюсь в ее косметичке, чтобы поправить макияж, пока она едет. Не больше, чем двадцать минут спустя, мы прибываем к ТКО, и я бросаю на нее смущенный взгляд.