— Не то чтобы я когда-нибудь сплетничал в раздевалке, но если бы сплетничал, то не стал бы делать этого в присутствии твоего отчима.
Я кивнула, признавая разумность его довода.
— Тогда, наверное, не очень хорошо, что я рядом, ведь ты не сможешь пожаловаться на мои закидоны, а Стив на мамины.
— Закидоны?
— Недостатки, плохие привычки.
— Детка, поведаю тебе мужской секрет: мужчины не похожи на женщин. Когда мы собираемся вместе, мы не жалуемся. Мы просто пьем, и если уж разговариваем, то о спорте. — Я улыбнулась, и он продолжил: — Опять же, если бы мы жаловались, не думаю, что стал бы высказывать свои мысли насчет твоих недостатков Стиву.
Мое счастливое настроение испарилось, я напряглась и прищурилась.
— Так ты считаешь, что они у меня есть?
— Малышка, ты сама напросилась, — усмехнулся Макс.
— Ладно, и какие же?
— Твоя задница слишком хорошо смотрится в этих брюках, — без колебаний ответил он.
Я моргнула, потому что не ожидала подобного ответа.
Мои манеры — да. Моя привычка обрывать разговор, когда я проигрываю спор, — определенно. Моя неспособность сказать «нет» десерту — возможно.
Но моя попа в брюках — нет.
Поэтому я спросила:
— Что, прости?
— Ты шла через зал и практически каждый парень, мимо которого ты проходила, пялился на твою задницу. Черт возьми, сейчас ты стоишь, прижавшись ко мне, и все равно каждый парень, проходящий мимо, пялится на твою задницу.
Я оглянулась через плечо, чтобы проверить правдивость этого утверждения. Тело Макса затряслось от смеха, потом он слегка отстранился, чтобы достать бумажник.
— Ты врешь, — обвинила я.
— Не-а, — сказал он, открывая бумажник и убирая руку с моего плеча, чтобы достать несколько купюр. Я опустила руки, чтобы не мешать ему.
— Что ж, если это правда, то это не моя вина.
— Придется откормить тебя, Герцогиня. Никто не пялится на задницу Ками. — Макс кивнул бармену, показав, что сдачи не надо, закрыл бумажник и сунул его в карман.
— Она сидит на стуле.
— Они пялились на тебя, и когда ты сидела.
— На мою попу?
Он посмотрела на меня и заявил:
— Нет, на твои волосы, лицо и иногда грудь.
Я ахнула и выдохнула:
— Они не пялились.
— Детка, они пялились, — усмехнулся он.
— Ты все выдумываешь.
Он покачал головой, и посмотрел мне за спину, потом взял со стойки две бутылки с пивом и передал их Стиву, который шел обратно к бильярдному столу. Стив улыбнулся мне, но ничего не сказал и направился к Броуди.
Макс вручил мне бутылку и взял себе другую. Потом обвил мою талию рукой и притянул меня к себе.
— Почему тебе так трудно в это поверить?
— Они смотрят на меня, потому что я с тобой и им любопытно, — объяснила я.
— Возможно, по этой причине на тебя смотрят некоторые женщины. А мужчины смотрят, потому что у тебя симпатичное личико, великолепные волосы и красивая грудь.
— Макс! — рявкнула я.
— Это правда.
— Просто я тебе нравлюсь.
Он покачал головой и крепче сжал меня.
— Я в шоке, Нина Шеридан напрашивается на комплименты.
Его замечание рассердило меня, поскольку явно не соответствовало действительности, поэтому я попыталась вывернуться из его руки, но он только крепче сжал меня, поэтому я сдалась и рявкнула:
— Я не напрашивалась.
Он опять усмехнулся и заметил:
— Господи, ты переходишь от милой к злюке за секунду.
— Только потому, что пять минут назад у меня было милое настроение, а потом ты стал меня раздражать.
— Тебя раздражает, когда тебе говорят, что ты хороша? — поднял брови Макс.
— Меня раздражает, когда мне говорят, что на меня пялятся парни, хотя они этого не делают.
— Детка.
— Макс.
Кажется, мы зашли в тупик, потом Макс вздохнул.
— Вот что я тебе скажу: веришь ты или нет в то, что они смотрят, знай — мне все равно, пусть смотрят. Они могут только догадываться, что обещают эти задница, грудь и волосы, а я знаю.
Я закатила глаза, даже несмотря на то, что живот у меня приятно сжался. Макс засмеялся, и я понадеялась — поскольку уже знала, как хорошо он научился меня понимать, — что на моем лице не отразилось то, что происходило с моим животом.
— А сейчас я пойду поговорю с Гарри, — сообщила я, когда он справился со своим весельем.
— Хорошо, после того как поцелуешь меня.
Я решила сдаться и избежать неминуемого спора, так что подалась вверх, положила ладонь ему на бицепс и коснулась его губ своими. Потом я отстранилась на несколько дюймов, но Макс снова резко притянул меня вплотную к себе.
— Это поцелуй? — спросил он.
— Да... — ответила я, удивленная его действиями.
— Милая, даже близко не стояло.
Мои глаза расширились, когда я поняла, что он имеет в виду.
— Я не стану целоваться с тобой посреди бара.
— Почему нет?
— Почему?
Он приблизил свое лицо к моему:
— Потому что, во-первых, я этого хочу. И во-вторых, веришь ты или нет, но парни заглядываются на тебя, и этим я заявлю свои права.
— Заявишь свои права?
— Это мужские заморочки.
— Это заморочки мачо Мистера Колорадо.
— Одно и тоже.
— Ты невозможен.
— Ты собираешься меня поцеловать или нет?
— Если нет, ты же все равно поцелуешь меня, верно?
— Ты наконец поняла? — снова усмехнулся он.
— Невозможный, — пробормотала я.
— Поцелуй меня, Герцогиня.
И я поцеловала, на глазах у своей мамы, своего отчима и его мамы. Не говоря уже о том, что нас видела его сестра, лучший друг, Арлин и половина Гно-Бон. Однако, когда он отпустил меня, мне было совершенно наплевать на это.
— Вижу, ты снова милая, — тихо сказал Макс, разглядывая мое лицо.
— Ты слишком хорошо целуешься, — буркнула я в ответ.
Он прикоснулся своим лбом к моему и произнес слова, которые изменили мой мир.
— Ты лучше, — прошептал он. Растаяв, я прижалась к нему еще ближе, и он закончил: — Лучшее, что у меня было, и это относится ко всему, что ты делаешь ртом, даже когда используешь его, чтобы сказать, что я тебя раздражаю.
Я крепче сжала руки, которыми обняла его во время поцелуя.
— Правда? — выдохнула я.
— Абсолютная, — все так же шепотом сказал он.
Внезапно мне захотелось плакать, и, чтобы скрыть это, я наклонила голову и попыталась отстраниться.
К сожалению, во время поцелуя Макс тоже обнял меня обеими руками, так что моя попытка не увенчалась успехом.
— Герцогиня, — окликнул он и, когда я продолжила избегать его взгляда, одной рукой прижал меня к себе, а второй приподнял мой подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. — Что такое, малышка?
У меня на уме было много чего, включая мысль о том, что, возможно — только возможно, — когда-нибудь и я стану для него особенной.
И это значило для меня целый мир.
Но я ничего не сказала, а вместо этого произнесла:
— Просто мне приятно, что ты так сказал.
— Мне нравится, — ответил Макс, отпустив мой подбородок и положив ладонь мне на шею.
Я непонимающе моргнула и спросила:
— Что нравится?
— Нравится, что ты не веришь, что на тебя пялятся парни, что ты не приняла тот комплимент, но умилилась, когда я сказал, что мне нравится то, что ты делаешь со мной.
Я прикусила губу и попыталась отвести взгляд, но Макс напряг руку на моей шее, так что я, глядя ему в глаза, потребовала:
— Перестань быть хорошим.
Он снова усмехнулся и сжал пальцы.
— Герцогиня, тебе лучше привыкнуть к этому. Я знаю, что у тебя не много опыта в этом плане, но тебе следует знать, что я собираюсь быть хорошим постоянно.
— Теперь ты еще лучше, — сообщила я, и это вышло обвиняюще.
— Да, детка, я же сказал, что тебе лучше привыкнуть к этому.
Не уверена, что это возможно. Однако уверена, что не против попробовать.
Я решила сменить тему:
— Могу я теперь поговорить с Гарри?
Он посмотрел на Гарри и ответил: