– Но что ты можешь знать такого, чтобы навредить пророку? – задумалась Энди.
– Если бы знала, то кричала бы об этом на каждом углу и с каждой крыши.
– Саймон считает, что я тоже должна знать что-то, что может навредить Дэниелу, – призналась Энди. – Поэтому он и спрятал меня здесь, в Денвере. Но я ничего не знаю.
Энди знала о Дэниеле лишь то, что он позволял узнать. Образ пророка, сложившийся в ее сознании, мало чем отличался от его имиджа искреннего, мудрого наставника и предводителя.
– Держись от него подальше, Энди, – посоветовала Мишель. – Он хочет, чтобы его считали хорошим, верили, будто он думает о всеобщем благе, но это неправда.
– Я буду осторожна, – пообещала Энди.
– Лучше держись Саймона, – добавила женщина. – Рейнджеры давным-давно раскусили Метуотера. Я жалею, что мы к ним не прислушались.
– Странно слышать, как ты говоришь о доверии к копам, – заметила она. Пророк всегда учил, что офицеры органов правопорядка – им не друзья, и Мишель, у которой в прошлом явно были проблемы с полицией, придерживалась того же мнения.
Мишель рассмеялась.
– А теперь я влюбилась в одного из них. Сама себе не верю.
– Я рада, что дела у тебя идут хорошо, – произнесла Энди, не обращая внимания на болезненные уколы зависти. Мишель, похоже, была счастлива. Энди же казалось, что в мире вообще не может быть счастья.
– Береги себя, – попросила Мишель. – И будь на связи. Дай знать, когда родится твой малыш.
– Обязательно.
Они попрощались, и Энди повесила трубку. Она надеялась, что разговор с подругой успокоит ее, но еще больше встревожилась. Стресс и страх не пойдут на пользу малышу. Ей нужно каким-то образом успокоиться.
Энди по телефону заказала себе стакан теплого молока. К этому верному средству всегда прибегала мама, когда ей не спалось в детстве. Слезы обожгли ей глаза при одном воспоминании о матери. Рак забрал ее почти десять лет назад. После этого все изменилось – отец сосредоточился на своей политической карьере, его теперь больше интересовали власть и престиж, чем родная дочь. Она его интересовала, только когда могла стать удачным дополнением к его имиджу.
Если бы мать была жива, возможно, все обернулось бы по-другому. Может, Энди не влюбилась бы в телохранителя отца, который оказался женат.
Уже забеременев, Энди узнала об обмане и коррупции в делах отца. Желая сбежать от лжи и косности прежней жизни, она нашла утешение в учениях Дэниела Метуотера. Она была уверена, что этот мужчина достоин уважения и любви, и искренне ненавидела типов вроде Саймона Вулриджа – за то, что вынуждали ее усомниться в своих убеждениях.
И вот теперь Мишель сказала, что Саймон был прав. Неужели она так плохо разбирается в людях? Или Дэниел Метуотер виртуозно овладел искусством лжи и обмана?
Стук в дверь прервал ее размышления. Энди посмотрела в глазок и, узнав форму служащих отеля, открыла. Но ее тут же втолкнули в комнату. Дэниел Метуотер отбросил поднос с чашкой молока в сторону и схватил Энди за руки.
– У нас мало времени, – заявил он. – Нужно убираться отсюда.
Глава 3
Саймон предполагал, что из его номера будет проще следить за дверью Энди, но жестоко ошибся: он толком не видел отсюда ее дверь, стены оказались слишком толстыми, ковры слишком мягкими… Изнутри не услышать шагов, не увидеть чужака.
При других обстоятельствах он бы обратился в службу безопасности отеля с просьбой установить камеру видеонаблюдения в коридоре. Но для этого нужен ордер, а на его получение – время, которого у Саймона не было.
Метуотер спрятал Энди здесь, но рейнджеры начали сужать кольцо, а он очень не хотел, чтобы с ней говорили копы. Кроме того, Энди через несколько дней исполнится двадцать пять лет. Как только фонд в несколько миллионов долларов перейдет к ней, он сможет контролировать эти средства. Метуотер вряд ли упустит возможность заполучить такие деньги.
И о русском тоже не следовало забывать. Он видел, как тот тип вышел из отеля, но с тем же успехом он мог обойти здание и вернуться с другого входа. Мужчина не угрожал Энди напрямую, но Саймон не мог избавиться от ощущения, что он опасен.
«Только не в мое дежурство», – решительно подумал офицер и снова вышел в коридор. Он мог бы встать у двери Энди, как телохранитель, но тогда Метуотер сразу увидит его и не рискнет приблизиться. Девушка будет в безопасности, но мерзавец останется на свободе. Саймон хотел остановить пророка до того, как он причинит вред кому-либо еще. А значит, нужно скрыться от посторонних глаз – пока Метуотер не объявится.