Что это? Высокомерие или просто констатация правды? Неужели такому мужчине нужно притворяться? Будто ему невдомек, что он мог доставить тем женщинам!
– Глупости! – сказала Джульетта. – Если соблазнять женщин – ваша профессия, вы знаете, как им потрафить в их сердечном желании. Не правда ли?
– Я полагаю, да. Во всем этом я упражнялся годами. Но в данном случае это было сделано только ради вас, в дань вашему сердечному желанию.
– Я оказалась с Люцифером… – У Джульетты прервался голос. Презирая себя за трусость, она была вынуждена сделать глубокий вдох и начать снова. – Но завтра все выяснится, и они поедут искать меня. Джордж имеет законное право распоряжаться моей судьбой. Мой муж под пятой у лорда Эдварда. В следующий раз они запрячут меня в более надежное место…
– Не запрячут, – твердо сказал Олден. – Мистер Апбридж будет ожидать актрису по имени Полли Браун, но не леди Элизабет Джульетту Эмберли.
«Откуда у него такая уверенность?»
– Да, я знаю. Они сказали, что меня зовут Полли. Но какое это имеет значение? Они еще говорили, что я шлюха.
– Все бумаги оформлены на имя актрисы Полли Браун. Лорд Эдвард заявил, что она его любовница. Он сделал это с тем, чтобы никто не мог вас найти, чтобы вы навсегда были похоронены в сумасшедшем доме. Вы понимаете, что это значит, Джульетта?
– Что на самом деле никто не знает, что случилось со мной? – сказала она со слабым, почти болезненным проблеском надежды.
– Вот именно. У вашего мужа нет подтверждения, что его жена когда-либо была признана сумасшедшей. Если леди Элизабет Джульетта Эмберли торжественно появится на публике и, со всей очевидностью, в своем уме, лорд Эдвард и ваш муж уже не смогут проделать это с вами снова.
Прочная фигура Олдена вселяла уверенность. От его присутствия в темной карете становилось теплее. Джульетта даже представила подобие хитрой улыбки в уголках его рта.
– Значит, бабочка должна вырваться из своих оков во льду? Но как я смогу расправить новые крылья в обществе? – Ответ был настолько ясен, что вряд ли возникала необходимость произносить его вслух. Но Джульетта все-таки это сделала, хотя об их совместной жизни, после Билла, не могло быть и речи. – Открыто стану вашей любовницей?
– Действительно, это выход, – сказал Олден. – Любую леди, кто так поступит, будут считать распутной, но никак не сумасшедшей. Мне очень трудно устоять перед соблазном сказать вам, что у вас нет выбора. Но он, конечно, есть.
Его легкомысленный тон, как это ни абсурдно, нравился Джульетте. Она упорно старалась отвечать в том же духе.
– Я жду затаив дыхание! Вам нужна экономка? Горничная? Брат вашего лучшего друга подыскивает любовницу? Или ваш любимый бордель…
– Ну что вы, Джульетта! Неужто вы предпочли бы все это моей компании? Нет, мой ответ – сокровища.
– Сокровища?
– Спрятанный клад Фелтона.
– Это миф, сказка для детей. Фамильные ценности Фелтонов пропали со времен «черной смерти».[6]
– Нет, Джульетта, Это не сказка. Сокровища обнаружили еще при Ричарде Третьем. Лорд Эдвард каким-то образом наткнулся на письма, подтверждающие, что последнее захоронение было во время гражданской войны. Он усердно собирает все документы тех времен. Я их читал.
– Лорд Эдвард?
– Вы думали, он хочет только вашего уничтожения? Он хочет также завладеть баснословными богатствами, спрятанными в сокровищнице Фелтона. Вот почему ему понадобился ваш медальон. Он считает, что ключ к разгадке прячется внутри, – сказал Олден.
Джульетта мельком взглянула на него и засмеялась:
– Какая чушь! Вы, несомненно, сами это понимаете. Если бы я владела ключом к богатству, зачем бы мне жить так, как я жила в Мэнстон-Мингейт?
Олден откинулся назад и скрестил на груди руки.
– Я сам задавался этим вопросом.
Джульетта замахала обеими руками.
– Предполагаемые сокровища включают украшения для женщин – драгоценные камни, ожерелья, золотые браслеты. Рассказывали, что это был дар норвежского короля Харальда Хорфагера. Он преподнес его представительнице нашего древнего рода, когда она выходила замуж за одного из его викингов. Она была единственным ребенком, и с ней к норвежскому лорду отходили огромные земли, в качестве приданого. Поэтому, по требованию ее отца, в завещании было указано, что в последующем эти богатства также будут наследоваться исключительно по женской линии. Как было бы хорошо, если бы эти сокровища существовали! Но, к сожалению, их нет. Мы с Китом искали.
– Но если они найдутся, все это старинное золото будет вашим – не вашего отца и не вашего мужа. Я читал документы. Сейчас лорд Эдвард намерен похитить ваши богатства. Я считаю, вам нужно подать иск в суд.
– И отыскание этих сокровищ – ваш единственный ответ относительно моей будущей безопасности?
– Отнюдь нет, – сказал Олден. – Пока мы будем ждать, когда сын герцога протянет руки к вашим богатствам, я собирался предложить вам переехать к моей матери, на правах ее компаньонки.
– Во вдовий домик? – Джульетта надеялась, что ее голос прозвучал не так пискляво, как ей самой показалось.
– Почему нет? Если дочь графа съезжает от своего мужа-торговца, чтобы жить достойно со вдовствующей виконтессой, во всех приличных домах это будет воспринято как чрезвычайно здравое решение.
– А ваша мать согласится?
– Да она едва ли заметит вас, – сказал Олден, – У вас будет неограниченная свобода.
Джульетта с легкой тревогой вспомнила свою короткую случайную встречу с его матерью.
– Это мой лучший выбор относительно будущего?
– Брат моей матери – маркиз, что делает ее почти неприкосновенной в обществе. – Олден протянул руку вдоль спинки сиденья ленивым движением, исполненным мужской уверенности. – Кроме того, она весьма нетерпима к вопросам безумия.
– Почему?
Олден засмеялся.
– Потому что она сама изрядно чокнутая.
Джульетта внезапно замолчала. В любом случае это лучше, чем Блэкторн-Мэнор. Но вместе с тем это означает, что с ее независимой жизнью будет покончено. В Мэнстон-Мингейт она была занята весь день тяжелой работой, но там она была свободна. «Хотя никогда не свободна от страха», – добавил тихий внутренний голос. Да, это так. Она постоянно боялась, что Джордж разыщет ее.
Но почему Олден так старается спасти ее? С риском для себя проник в дом лорда Эдварда. Соблазнял женщин, которые были ему явно неинтересны. И даже зная, что она никогда не согласится стать его любовницей, предлагает жить в доме своей матери, чтобы Джордж не мог ей навредить. Почему?
– Я не понимаю, почему вы делаете это для меня, – сказала Джульетта после короткого раздумья. – Тем более после того, что было сказано во время нашей последней встречи.
Олден наклонил голову и заглянул в окошко. Лунный свет лег ему на щеку.
– Вы не сказали мне ничего такого, чего бы я не заслуживал.
– Я действительно вас ненавидела.
– Это не имеет значения, если вы по-прежнему чувствуете то же. Я не собираюсь ничего вам доказывать.
– Тогда почему вы спасли меня?
– Почему бы нам просто не сказать, что у нас есть общий враг? – сказал Олден после секундного молчания.
– Лорд Эдвард представляет для нас общий интерес? – спросила Джульетта.
– Я намерен его уничтожить, – ответил Олден.
Он говорил об этом совершенно запросто. Вот так, наверное, кто-то мог бы сказать, что ему нужно видеть выполотые сорняки на своей подъездной аллее.
Значит, он спас ее только для того, чтобы расстроить планы сына герцога. Не потому, что он заботился о ней. И не от сознания своего долга перед ней. Что ж, возможно, для нее так будет лучше. Безопаснее.
– Кстати, – сказал Олден с озорными нотками в голосе, – вы действительно ели цветы?
Его вопрос застал ее врасплох.
– Да. Когда вы прислали мне ананас, я съела часть розы. Лепестки, упавшие в сливочное масло…