– Сейчас я заварю чай, а ты пойди открой дверь, – предложил Брет, усмехаясь над ее подбором слов.
Хилари поплелась в прихожую и отворила дверь.
На пороге стояла Чарлена, которая тут же ледяным взглядом впилась в растрепанные волосы и небрежный наряд Хилари.
– Как вы кстати, – сказала Хилари, захлопывая за вошедшей Чарленой дверь с шумом, который вызвал новый приступ головной боли.
– Я слышала, вы вчера устроили целое представление на людях!
– Добрая слава разносится быстро, – пробормотала Хилари. – Я признательна вам за беспокойство.
– О вас я не беспокоюсь нисколько. – Чарлена стряхнула невидимую нитку с зеленого жакета. – Меня беспокоит Брет. Вы, кажется, взяли в привычку навязываться ему, и я намерена положить этому конец.
Хилари решила, что в ее состоянии выслушивать подобное – это чересчур. В ней глухо всколыхнулся гнев. Сделав вид, что зевает, Хилари приняла скучающий вид.
– Это все?
– Если вы думаете, что я позволю такому ничтожеству, как вы, пачкать репутацию моего будущего мужа, вы очень ошибаетесь!
В одно мгновение пыл возмущения сменился холодом отчаяния. Хилари с таким усилием постаралась сделать безразличное лицо, что в голове у нее с новой силой запульсировала боль.
– Поздравляю вас и соболезную Брету.
– Я тебя уничтожу! – выкрикнула Чарлена. – Я позабочусь, чтобы твое лицо больше не появилось ни в одном журнале…
– Здравствуй, Чарлена, – спокойно произнес вошедший в комнату Брет уже в надетой как следует рубашке.
Чарлена круто повернулась, впилась взглядом сперва в него, затем в его пиджак, небрежно висевший на спинке стула.
– Что… что ты здесь делаешь?
– Кажется, это и так понятно, – ответил он, садясь на диван и обувая туфли. – Если бы ты не хотела знать, ты не взяла бы на себя труд контролировать меня.
«Он просто использует меня, – подумала Хилари, охваченная обидой и гневом. – Просто-напросто хочет, чтобы она ревновала!»
Чарлена повернулась к ней, ее грудь бурно вздымалась от волнения.
– Тебе его не удержать! Ты только одноразовая дешевка! Ты ему надоешь за неделю! Он скоро вернется ко мне! – бессвязно восклицала она.
– Потрясающе, – сказала Хилари, чувствуя, что теряет над собой контроль. – Возвращаю его вам с большим удовольствием. Вы мне оба надоели. Почему бы вам не уйти прямо сейчас? Немедленно! – Она в бешенстве указала на дверь. – Вон, вон, вон!
– Только одну минутку, – сказал Брет, застегивая последнюю пуговицу.
– Не вмешивайтесь, – яростно взглянула на него Хилари и снова повернулась к Чарлене. – Я по горло вами сыта. Сейчас у меня просто нет настроения разбираться. Но если вы сюда явитесь снова, вам придется очень пожалеть!
– Не вижу необходимости в новой встрече, – вскинула голову Чарлена. – Ты мне не соперница. Брета никогда не увлекали потаскушки.
– Потаскушки? – повторила Хилари зловеще и тихо. – Потаскушки?
– Спокойно, Хилари! – Брет вскочил и схватил ее за талию. – Спокойно.
– На самом деле ты всего лишь маленькая дикарка и сама это знаешь, – выпалила Чарлена.
– Дикарка? Я сейчас покажу тебе дикарку! – бешено рванулась Хилари из рук Брета.
– Лучше молчи, Чарлена, или я не удержу ее, – тихо предостерег Брет. Он не выпускал бившуюся в его руках Хилари до тех пор, пока она не обессилела.
– Пусти меня. Я ничего ей не сделаю, – сказала она наконец. – Просто пусть она уйдет. – Хилари повернулась к Брету: – И ты уходи. Мы ведь все выяснили? Эта роль не для меня. Если тебе надо, чтобы она ревновала, найди кого-нибудь еще, чтобы ее дразнить. Я хочу, чтобы вы оба исчезли из моей жизни! – Хилари вскинула подбородок, не чувствуя, как по щекам бегут слезы. – Я больше не желаю видеть никого из вас.
– А теперь послушай меня. – Брет взял ее за плечи и сильно сжал их.
– Нет! – Она вырвалась из его рук. – Я уже наслушалась. С меня хватит, понимаешь? Просто возьми свою подружку и уходи отсюда, а меня оставьте в покое оба.
Брет взял пиджак и на мгновение задержал взгляд на ее пылающих щеках и блестящих от слез глазах.
– Хорошо, я уведу ее, но потом вернусь. А ты пока успокойся. Мы еще далеко не закончили.
Сквозь пелену злых слез Хилари смотрела, как за ними закрывается дверь. А ведь он на самом деле может вернуться, подумала она, стирая со щек следы слабости. Вот только ее здесь уже не будет!
Хилари метнулась в спальню, вытащила чемоданы и принялась охапками бросать в них одежду. Все, хватит! Довольно с нее Нью-Йорка, Чарлены Мейсон, а особенно Брета Бардофа! Она уезжает домой!
Скоро она уже звонила в дверь Лизы. Приветственная улыбка сбежала с лица подруги, когда она увидела Хилари.
– Что с тобой?.. – начала она, но Хилари не дала ей договорить:
– Мне правда некогда объяснять, но только я уезжаю. Вот ключ. – Она сунула его Лизе в ладонь. – У меня там продукты в холодильнике, возьми себе, и остальное тоже возьми, что захочешь. Я больше не вернусь.
– Но, Хилари, как же…
– С квартирой и мебелью я разберусь потом. А тебе напишу и все объясню.
– Но, Хилари… – крикнула вслед ей Лиза. – Куда ты едешь?
– Домой, – ответила Хилари не оборачиваясь. – На свою родину.
Если внезапное возвращение Хилари и удивило ее родителей, они не стали требовать никаких объяснений. И скоро она вписалась в привычный рисунок жизни на ферме. Неторопливо потянулась неделя, спокойная и нетребовательная.
Вечером Хилари часто сидела на крыльце. Время между сумерками и отходом ко сну было самым спокойным. Этот час отделял часы дневных трудов от часов ночных размышлений. Тихо поскрипывал диванчик-качалка, нарушая вечернюю тишину. Хилари следила за луной и наслаждалась запахом трубки сидевшего рядом отца.
– Пора бы нам поговорить, Хилари, – заговорил он, обнимая ее за плечи. – Почему ты так внезапно вернулась?
– По многим причинам, – вздохнула Хилари. – Прежде всего, я просто устала.
– Устала?
– Да, устала видеть свое лицо в глянце. Устала по заказу извлекать из себя эмоции, как фокусник кролика из шляпы, устала от шума, от толпы. – Она беспомощно пожала плечами. – Устала – и все!
– Мы всегда думали, что ты получила то, что хотела.
– Я ошиблась. Я не этого хотела. – Она встала и облокотилась о перила, вглядываясь в темноту ночи. – Теперь я даже не уверена, достигла ли чего-нибудь вообще.
– Конечно же ты многого достигла! Ты много работала и сделала хорошую карьеру в своей профессии, и вполне можешь собой гордиться. И мы тобой гордимся.
– Ну да, я работала. Да, у меня получалось. – Она присела на перила. – Когда я уехала из дома, то очень хотела проверить: смогу ли сделать что-то совсем одна? Я тогда знала, чего хочу. Все у меня было разложено по полочкам. Сначала А, потом Б и так далее. И вот теперь я получила предложения, за которые другие женщины моей профессии схватились бы двумя руками, а мне этого не надо! Раньше думала, что надо, а теперь стоит только протянуть руку и взять, но уже не хочется. Я устала надевать маски.
– Тогда и правда пора остановиться. Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом. Наверняка тут замешан мужчина…
– Там все кончено, – пожала плечами Хилари. – Он птица слишком высокого полета для меня.
– Хилари Бакстер, мне стыдно слышать такое от тебя.
– Но это правда. – Она с усилием улыбнулась. – Я не вписывалась в его мир. Он богатый, утонченный, а я забываю быть очаровательной и делаю всякие глупости. Я такси подзываю свистом! Разве свою натуру изменишь? Сколько масок ни примеришь на себя, под ними ты все тот же. – Она снова пожала плечами и уставилась перед собой. – Между нами и не было ничего, по крайней мере с его стороны.
– Ну, так, значит, у него плохо с головой, – мрачно заметил отец.
– Некоторые сказали бы, что ты страдаешь предвзятостью. – Хилари порывисто обняла его. – Мне просто необходимо было оказаться дома. Я, пожалуй, пойду спать. Завтра с утра много работы.