Сутенер пробежал мимо, но потом вернулся. Я старательно наблюдала в щелочку, молясь, чтобы у него не хватило догадливости проверить закоулки. Бородач сел на скамью и принялся ждать. Понял, гад, что далеко не сбегу.
Я вздохнула. Жаль, что в реальной жизни у попаданок не так много везения. Придется что-то придумывать.
Подсобка, куда меня завела судьба, оказалась полна чемоданов. Слава богу, хоть что-то хорошее! Я вознесла быструю молитву тому, кто иногда бывает добр, и принялась рыться в вещах. Думайте что хотите, но собственная безопасность важнее, чем моральные принципы.
В первом чемодане оказалась мужская одежда, которая совершенно не подходила по размеру, зато во втором я обнаружила черное траурное платье и шляпку с вуалью. И это стало моим спасением.
Наскоро переодевшись, но так и не сумев справиться со шнуровкой на спине (пришлось накинуть сверху нечто похожее на плащ), спрятав волосы под шляпку, а чумазое лицо под вуаль, я, исполнившись достоинства и печали (траур же!) степенно вышла из комнатушки.
Мужик как раз смотрел на грузную мамашу с двумя хорошенькими половозрелыми дочерями и пропустил мое появление. Возблагодарив бога, я направилась в сторону перрона. Там прибывал очередной поезд и можно было, смешавшись с толпой, благополучно исчезнуть.
Огромный и дымный монстр (а по-другому это чудо техники не назовешь) остановился и распахнул двери. Разноцветные женщины, визгливые дети и суровые мужчины тут же высыпали на платформу. Чуть голова не закружилась, честное слово! Я даже пошатнулась, но была ловко подхвачена вежливым молодым человеком.
- Простите, пожалуйста, мне показалось, что вы готовы упасть в обморок, - пояснил он. – Вы ведь Алиссия Спиверт, правильно?
Парень был молодым, светловолосым и очень улыбчивым. Он явно меня с кем-то перепутал, но так искренне радовался встрече, что я решила не разубеждать. Уйдем подальше от вокзала, тогда решим, что делать.
- А я Чарльз! Чарльз Ильмон, ваш кузен. Телеграмма, что вы прислали, пришла очень неожиданно. Отец с матушкой сейчас в отъезде, но через месяц-два должны вернуться, - он посмотрел мне под ноги. – А где ваш чемодан?
- Украли, - ласково улыбнулась я, надеясь, что вуаль достаточно хорошо скрывает мою мордашку. – Так получилось. Ах, Чарльз, пойдемте скорее отсюда. Поезда так дурно на меня влияют…
А я еще мне плохо от мысли, что в зале ждет бородач.
- Конечно, конечно. Хочу сказать, что очень сочувствую вашей потери, остаться вдовой в молодом возрасте ужасно, - он подставил локоть, предлагая опереться и направился мимо здания вокзала. – Пришлось отправить кучера на другую сторону. Столько приезжих сегодня, ни одного свободного места.
Мы прошли по цветущей аллее к карете. И я уже хотела сказать, что обозналась и извиниться за ошибку, но тут Чарльз виновато выдал:
- Понимаю ваше смущение, раньше мы ни разу не виделись. После ссоры моего отца с вашей матушкой, они прекратили общение, но я очень надеюсь, что теперь мы сможем забыть все неурядицы и зажить по-настоящему дружной семьей. Рад, что вы решились навестить нас. Правда, очень рад.
«Видимо, судьба!» - решила я и демонстративно вытерла невидимые слезы.
- Семья – самое ценное, что есть в человеческой жизни. После смерти любимого супруга, я поняла это особенно отчетливо.
Осталось узнать имя почившего и можно искать дорогу домой. Задерживаться в этом сумасшедшем мире надолго мне не хотелось.
Глава 2
Как оказалось, вдовушка, чье имя я нагло присвоила, была дамой знатной, но скрытной. Она предпочитала одиночество и избегала дружеских визитов. Ее ныне покойный муж Бенджамин Спиверт – ага, надо запомнить! – кроме фамилии оставил после себя завод, которым умело распоряжался управляющий, и баснословный счет в банке. Детей у них не имелось.
Все это я узнала из милой беседы со «своим» кузеном. Чарльз искренне сочувствовал горю и старался развлечь.
А я бешено молилась, чтобы настоящая госпожа Спиверт не поджидала нас дома. А то увидит, что ее никто не встречает и прибудет собственным ходом. Вот все обрадуются…
Карета мирно неслась по улочкам города к окраинам. Как поведал кузен, сей городок был не чета столице, но все же достаточно большой, и имел несколько тысяч жителей (неплохо для средневековья). В самом центре располагались магазины, рынки и постройки для среднего класса, тогда как ближе к окраинам селились верхушки общества: обладатели больших домов, зеленых лужаек и собственного поля для прогулки на лошадях. Я с интересом рассматривала, как серые жилища простого люда сменялись на добротные белокаменные строения господ. Усадьба семейства Ильмон располагалась очень далеко от центра и это о многом говорило.