– Нет, – кисло улыбнулся Оксман. – От полиции я не скрываюсь.
– Я – адвокат Перри Мейсон, – сказал Мейсон, глядя Оксману прямо в глаза.
– Да, я знаю, кто вы, – спокойно ответил Оксман. – Вас, кажется, разыскивает полиция, поскольку вы неожиданно покинули свою квартиру. По обвинению в убийстве разыскивает, если не ошибаюсь. Вернее, в соучастии в убийстве. Серьезное обвинение.
– Что ж, тем более мне повезло, что я вас отыскал. Дело в том, что из газет мне известно, что вы купили у Грэйба кое-какие долговые расписки.
– И что если так?
– И уплатили за них наличными. Теми самыми, которые были найдены в левом ящике стола Грэйба.
– По-видимому, – согласился Оксман.
Мейсон неторопливо и весьма выразительно достал из кармана три расписки, которые Сильвия подписала сегодня утром.
– Взгляните сюда, мистер Оксман, – сказал адвокат.
Оксман наклонился вперед и Мейсон издали показал ему расписки.
– Ну и что? – сказал Оксман.
– Если это, – сказал Мейсон, – настоящие расписки, то в каком же вы окажетесь положении?
Оксман зевнул, похлопал ладонью по губам и сказал:
– Честное слово, мистер Мейсон, я думал, что вы умнее.
– А не приходило вам в голову, что если у меня в руках настоящие расписки, то ваши – фальшивка?
– Не думаю, что Сэм Грэйб продал мне фальшивые, – усмехнулся Оксман. – Он не стал бы продавать подделки. Но если даже он так и поступил со мной, то мне решительно не о чем беспокоиться. Если они поддельные, а это еще требуется доказать, то я все-таки сумею получить свои семь с половиной тысяч долларов из доли наследства Сильвии. До тех пор, пока вы не докажите, что они – подделка, я могу получить за них деньги, как за настоящие. Если же вы все-таки докажите это, то на основании ваших же доказательств, я получу деньги из наследства Грэйба.
– Как я погляжу, вы хорошо обдумали все заранее, на случай, если вам будут предъявлены подлинные расписки, – сказал Мейсон.
– Эти ваши бумажки ровным счетом ничего не доказывают, мистер Мейсон, – презрительно заявил Мейсон.
– Почему?
– Вы ведь адвокат Сильвии и, безусловно, виделись с ней после того, как мое заявление попало в газеты. И ей ничего не стоило написать хоть сотню таких расписок. Напрасно вы надеетесь запугать меня, неожиданно появившись здесь и предъявив эти расписки. Я ведь далеко не дурак, и мне просто обидно, Мейсон, что вы могли так плохо обо мне подумать. Я ведь не младенец, которого можно с помощью таких дешевых уловок обвести вокруг пальца. Быть может, те расписки, которые у вас, и в самом деле подлинные, подписанные Сильвией, однако, это не значит, что мои не подписаны ею же. Она может хоть сотню их подписать, не так ли?
– Ваш номер не пройдет, – сказал Мейсон.
– Это вы так считаете, – саркастически рассмеялся Оксман. – Но ведь на самом деле это вам нужно беспокоиться о себе, а не мне. Вы представляете Сильвию, а она убила Грэйба.
– Зачем?
– Чтобы завладеть расписками.
– Почему же тогда ей это не удалось?
– Потому что я успел купить их. У Грэйба их уже не было.
Мейсон уютно вытянул ноги и спокойно закурил.
– Вы не умеете логически мыслить, Оксман.
– Что ж, научите меня, я готов послушать.
– Грэйб и Дункан все время ссорились, они были заинтересованы в получении наличных. Они дали вам понять, что за девять с половиной тысяч вы можете получить эти расписки, так как хотели две тысячи отступных. Вы собрали нужную сумму, отправились в «Рог изобилия» и там увидели в кабинете Грэйба свою жену. Грэйб был мертв. Вы сразу сообразили, что вам лучше ретироваться, но потом поразмыслили и решили, что неплохо было бы запутать в это дело Сильвию, обвинив ее в убийстве, и тем самым убрать ее со своего пути. Вчера утром вы из газет узнали, что полиция нашла в столе у Грэйба семь с половиной тысяч, и вам тут же захотелось смухлевать. Вы решили, что ваша жена скорее всего уничтожила оригиналы расписок. А вы как раз собирались сделать заявление, что заставили Грэйба отдать расписки, а Сильвию застали у тела Грэйба. Так почему не объявить, что это вы уплатили семь с половиной тысяч за эти расписки? Подделать их для вас не составило никакого труда, так как образцы подписи Сильвии у вас есть.
– Ей Богу, мне скучно, Мейсон, – демонстративно зевнул Оксман. – Я думаю, что человек с вашей репутацией должен быть умнее.
– Когда вы увидели свою жену, – спокойно продолжал адвокат, – она склонилась над столом, на который упал труп Грэйба. Вашим первым побуждением было выйти из приемной, и вы удалились оттуда незамеченным. Позже, когда вы узнали, что миссис Оксман не стала сообщать об убийстве в полицию, а предпочла скрыться, оставив, правда, отпечатки пальцев на стекле стола, вам пришла в голову мысль обвинить жену в убийстве, заявить, что вы уплатили семь с половиной тысяч за расписки, вернуть вашим сообщникам две тысячи вместе с подложными расписками и таким образом ловко устроиться. Если даже Сильвия уничтожила настоящие расписки, она не осмелится в этом признаться. А если кто-то еще оплатил эти расписки и забрал их, то и тот человек будет молчать из страха, что окажется последним, кто видел Грэйба живым...
– Бред, – прервал его Оксман. – Вы, наверное, курите марихуану?
– А может быть, – таким же ровным голосом продолжал Мейсон, – вы заметили на столе расписки и решили, что она уничтожит их. Во всяком случае, вы всегда можете заявить, что подделка не ваша, а Грэйба, и что тот подло обманул вас, продав вам подложные расписки.