Изо всех сил стараясь казаться беззаботным при внезапном появлении Хогана, Боуэн наблюдал за лицом девушки. Он видел, как колесики крутятся в ее голове, связывая услышанное имя с тем, что она слышала о нем, давая понять, с кем только что целовалась. И почему он почувствовал гордость, когда она даже не поморщилась? Наверное, это еще одна необъяснимая реакция в добавок к остальным, проснувшимся с тех пор, как он появился в Rush и увидел Серу. Он еще не проанализировал, почему вдруг стало жизненно важно защитить незнакомого человека, увидев лишь фото, но теперь Дрискол на сто процентов был уверен, что не оставит ее здесь без присмотра. Ни за что.
Когда полицейские вводили его в курс дела, он заявил, что будет действовать так, как сам посчитает нужным либо вообще никак. Когда он начнет подчиняться приказам легавых, в аду пойдет снег. Боуэн убедил Ньюсома: чем ближе копы к Сере, тем опаснее для нее же самой. В его районе все знали друг друга.
Даже сейчас мысль, что Сере что-то угрожает, сдавливала глотку. Душила с момента, как он вошел в клуб. Вообще, Боуэн ожидал, что встретит напуганную девчонку-скаута, в шаге от смерти. Но сбылась лишь половина ожиданий. Да, в ней много невинности, очень много. Но Серафина проделала отличную работу, спрятав непорочность под обтягивающими джинсами и кроп-топом. Кончики роскошных каштановых волос с медовым оттенком закручивались напротив того, что он хотел бы увидеть, задрав топ. Легкий мейк-ап, чтобы вписаться в клубную атмосферу, но не выглядеть куклой. Ни автозагара, ни блестящих теней — только румянец, вызывающий желание прикоснуться. С первого взгляда девушка повлияла на него до такой степени, что ему было больно смотреть на нее, но не смотреть — еще хуже. А когда ее губы приоткрылись, и послышался сексуальный голос, он окончательно пропал. План сделать ее просто знакомой, чтобы люди думали, прежде чем подходить к ней ближе, чем на десять шагов, изменился. Самый быстрый способ обеспечить ее безопасность — повесить штамп девушки, принадлежащей Боуэну Дрисколу. Прямо там, посреди Rush.
И этот план вот-вот полетит к черту. К тому же все знали: отношения Боуэна Дрискола заканчиваются так же быстро, как начинаются. Как правило, в одну ночь. Чтобы убедить женщину пойти к нему, обычно хватало пары слов шепотом на ушко и кивка на дверь. И уж точно он никогда не набрасывался ни на кого с поцелуями на глазах у всей кухни, не прерываясь до тех пор, пока мозг не зарегистрирует нехватку кислорода. Как на Серу. Теперь наверняка соседские жители заинтересованы ею больше, чем раньше. Благодаря ему.
Но, боже. Какая же она сладкая! И как идеально подходит ему. От ее усердного язычка, переплетающегося с его собственным, Боуэн потерял контроль. Поцелуй усложнил все происходящее. Девственница. Ей не нужно было произносить этого вслух, он понял сам: эти восхищенные вздохи, румянец, удивление, когда он пристроился между ее ног.
Но не время рассуждать об этом. Сейчас он — единственная преграда между Серой и ее потенциальной смертью. Пора действовать. Изобразив свою самую уверенную ухмылку, Боуэн встретил взгляд Тревора. Мужчина выглядел подозрительным.
— Кто-то должен присматривать за твоими официантками, пока тебя нет, — Дрискол протянул ладонь, и после секунды колебаний Хоган пожал ее. — Вообще-то, я пришел поговорить, но отвлекся.
— Не могу винить тебя. Эта малышка способна захватить внимание.
Дрисколу пришлось сдержаться, чтобы не сжать горло мерзавца.
— Почему бы ей не вернуться к работе? — от этой не очень тонкой команды черты Тревора заострились, намекая Боуэну приуменьшить явный интерес к Сере. — Я угощу тебя выпивкой.
Тот задумчиво потер подбородок.
— Пожалуй ты прав, — бандит тяжело посмотрел на девушку. — Ну, что стоишь? Пошла в зал.
Дрискол сжал кулаки и последовал с Хоганом в бар. Ему хотелось обернуться и поймать взгляд Серафины. Утешить ее. Но знал, она не только отвергнет его сочувствие, но еще и не поймет, что он на ее стороне. Да ей и нельзя догадываться. Он должен держать это в тайне. Ньюсом сообщил, что Сера упряма и, узнав, что полиция следит за ней, может натворить безрассудных дел. Ей нечего терять, сказал комиссар. Она не заботится о себе. Черт, сейчас Дрискол жалел об этом условии, потому что ему хотелось вправить ей мозги.
Сев на барный стул, он заказал виски. Один бог знает, сколько алкоголя ему нужно в себя залить.
Хоган сел рядом.
— Знаешь, я ведь еще не решил, хочу ли ее для себя, — он начал похрустывать костяшками пальцев. — Как она?
Успокойся. Успокойся.
— Откуда мне знать? Мужик, ты прервал нас до того, как мы добрались до самой приятной части.