— Скажу тебе вот, что, детка. Я оставлю его твердым, чтобы ты знала, что он здесь, ждет тебя.
Не взглянув, Боуэн вышел.
Глава 20
Боуэн смотрел на Серу поверх кружки безалкогольного пива, которое на вкус было как дерьмо. Хотя что не дерьмо в последнее время? Парень испытывал легкое похмелье, а тело до сих пор ныло после вчерашней ночи, страдало от длительного напряжения, но он не хотел, чтобы инстинкты притупились. Он сжал кружку, когда девушка поставила бокалы на стол мужчин, столь пьяных, что они не могли скрыть похотливых взглядов.
Совсем скоро она предпримет попытку. Он видел, как она бродит по залу, оценивая, сколько еще ждать. Музыка стала громче, людей — больше. Они перестали замечать, что официантка пропадает в столовой. Но только не он. Он был в курсе каждого движения. Каждого ее дыхания, колебания, каждого жеста.
На протяжении всего мучительного дня он рисовал, опустошая себя, чтобы не поддаться желанию зайти в гостевую спальню и завладеть Серой. Она была так близко. Дрискол вымещал свои чувства пять часов. Ему хотелось слышать ее голос, молящий двигаться быстрее и глубже. Но он боролся с этим. Боуэну хотелось, чтобы девушка поговорила с ним, поделилась планами. Однако после душа они разбежались по разным углам, и единственное, что обсудили — во сколько поедут в Rush.
Между ними образовалось молчаливое соглашение, что сегодня Сера завершит миссию. Она собиралась пройти огонь и воду и явно не хотела вовлекать его. Но он вовлек себя сам. Сидел в баре, потягивая дерьмовое безалкогольное пиво. В груди боролась дюжина эмоций. Желание, чтобы она преуспела, чтобы проявила себя так, как у него никогда не получалось. Отвращение к себе за маленькую надежду, что у нее ничего не получится, и она задержится здесь чуть дольше. Гнев на то, что девушка не хотела его помощи. Страх, что ей будет больно.
Конечно он загородит ее от любого кошмара, но что, если она попадет под перекрестный огонь? Боуэн прикусил губу, сдерживая порыв заказать что-то покрепче, дабы заглушить образ Серы в агонии. Он знал, что даже через пятьдесят лет сегодняшний день будет самым ужасным в его жизни. Утром он сказал ей так много. Разорвал грудь и позволил увидеть кровоточащие раны. И она отвергла его. Не имело значения, что девушка все еще хотела его физически. Женщины всегда хотели его. Но это не поможет с Серой. Она достойна чего-то большего. Кого-то лучшего.
Словно услышав его мысли, она медленно выпрямилась над столом, который обслуживала, и посмотрела на него. Просто… посмотрела. Поначалу он не понимал, что она хочет сообщить, но догадка медленно озарила его. Прощай? Это ее прощание? Сердце отяжелело и провалилось в желудок как товарный поезд в каньон, выбив из легких воздух. Боуэн соскользнул со стула, намереваясь подойти. Но девушка неуверенно покачала головой, остановив его.
Нет, нет, нет. Это не может закончиться так. Слова, сказанные в ванной, не могли стать его прощанием. Он не сможет жить с памятью о том, как она сжималась от его прикосновений, словно он хоть когда-нибудь поднимал на нее палец, словно причинил боль. Но он действительно причинил. Бросил в лицо их взаимное притяжение. Ей трудно было сказать "нет", но она все сделала правильно. Дрискол знал.
Он помотал головой, пытаясь выразить свою потребность попрощаться достойно. Напомнить, что она навсегда поселилась в его голове. Но Сера отвернулась и скрылась на кухне. Он разрывался между желанием устремиться за ней и здравым смыслом, подсказывающим, что все заметят, если он побежит туда. Боуэн чувствовал, как подкрадывается безумие. Будто девушка забрала весь свет, оставив его в красном свечении, походившем скорее на ужас, чем на реальную жизнь.
— Дрискол, — прорвалось сквозь красный туман.
Он желал повернуться и замахнуться на того, кто стоял за спиной. Но затем кровь в жилах потекла быстрее. Коннор. Какова вероятность, что он случайно появился именно в тот момент, когда Сера пошла вниз? Нет времени размышлять. Боуэн хотел помочь девушке, и вот шанс — задержать Коннора. А также потерять возможность вновь увидеть ее. От этой иронии ему хотелось разбить лоб о стойку.
— Коннор, — голос прозвучал резко. — Разве ты не должен прятаться полуголым в тени?
— Разрываю шаблоны.
Боуэн кивнул на стул рядом с собой и махнул бармену.
— Тебе разрешается пить на работе?
— Кого это волнует.
— Аргумент засчитан.
Оба сохраняли молчание, пока бармен наполнял пивом кружку для Коннора. Атмосфера накалилась, но каждый ждал, когда другой прервет тишину. Боуэн понимал эту динамику — пассивно-агрессивное дерьмо, которое он хорошенько изучил в Бенсонхерсте, благодаря отцу и Уэйну. Но он ни разу не имел дела с Коннором, поэтому не знал, о чем тот думал на самом деле.