Мужчина медленно откинулся на спинку стула и сделал глоток виски. Все признаки веселья исчезли с его лица.
— Если у тебя действительно есть парень, то очень скоро он будет сильно расстроен.
— С чего бы?
— Не люблю делиться.
Серафина уставилась на него. Делиться? Она что, банка колы? Инстинктивно девушка знала, что не стоит подначивать его на глазах у тех мужчин, но не могла позволить, чтобы подобный комментарий сошел ему с рук. Поставив поднос, она прошептала:
— Кем ты себя возомнил?
Незнакомец посмотрел на ее губы.
— Парнем, который поцелует тебя сегодня ночью.
— Пошел к черту, — пробормотала она и, не успев подавить порыв, перекрестилась. — Я даже имени твоего не знаю!
Он изогнул бровь.
— Серьезно? Ты только что осенила себя крестом?
— Я бы и тебе рекомендовала. Но в твоем случае прибегать к религии слишком поздно!
— У меня нет аргументов против, — сложив руки между колен, он наклонился вперед. — Давай заключим сделку…
— О, нет. Так начинается каждый выпуск вечерних новостей.
— Крошка, — мужчина сказал это так тихо, что она еле расслышала, — И как только ты очутилась в этой дыре?
У нее не было ответа на его вопрос, поэтому Сера подобрала поднос и хотела вернуться к бару, но следующая фраза остановила ее.
— Заставлю тебя улыбнуться — получу поцелуй, — незнакомец поднялся и мягко забрал поднос. — Это сделка. Достаточно безопасная для тебя.
— Ничто в тебе не обещает безопасности, — прошептала она. — Обратись к другим девушкам за поцелуями.
— Но ни одна из них, чертыхнувшись, не просит прощения у неба, и ни одна из них не сводит меня с ума, вызывая желание увидеть улыбку.
— Мне кажется, ты сумасшедший вне зависимости от этого.
— Если я, по-твоему, сумасшедший, то ведь никакого ущерба. Нет улыбки — нет и поцелуя.
Колебание стало ее ошибкой. Схватив ее за руку, безумец устремился за бар, попутно оставив ее поднос на стойке.
— Стой. Стой! Как же клиенты?
— Переживут.
Парень вел ее к заднему выходу, мимо уборной и через кухню, на которой шеф-повар и его ассистент изумленно уставились на вошедшую парочку. Серафина хотела попросить у них помощи, но мужчина опередил ее. Он приветствовал их по именам. Класс.
— Куда ты меня тащишь? — Девушка знала, как защитить себя, и все же идти, непонятно куда, с человеком, чьего имени ты даже не знаешь — опасно. — Остановите его.
Но работники кухни лишь рассмеялись, их веселые голоса еще доносились до Серы, когда дверь за спиной захлопнулась. Он вывел девушку на улицу. Асфальт поблескивал в свете фонарей после дождя. По водосточным трубам жилого дома напротив стекала вода. Прохладный ветер завывал в переулке. Серафина обняла себя одной рукой, защищаясь от холода.
Похититель все еще крепко держал ее. Наклонившись, он подобрал маленький камешек гальки. Девушка изумленно наблюдала, как мужчина размахнулся и запустил его в ближайшее окно здания по другую сторону тротуара.
— Ты что творишь?
Незнакомец улыбнулся и приложил указательный палец к губам.
— Дождись.
В окне зажегся свет, ставни распахнулись и послышались ругательства. Парень потянул Серу ближе к себе, и она оказалась в изгибе его руки. Запах виски и сигарет окутал ее вуалью. Девушка увидела седовласую женщину в домашнем халате, которая, щурясь, силилась разглядеть их в сумраке.
— Миссис Петричелли, в этот вечер вы особенно прекрасны, — закричал похититель, — Не споете ли нам?
— Спеть вам? — Женщина уперла кулак в талию. — Это шоу стоит денег.
Мужчина прижал незанятую ладонь к сердцу.
— Неужели моей бессмертной любви недостаточно?
Сера удивилась, когда его собеседница начала прихорашиваться, поправляя волосы. Девушка посмотрела на него. Раздражение ушло, уступив место заинтригованности. Кто он? Как люди в баре могли с неподдельным ужасом смотреть на такого веселого человека? Когда она впервые увидела его в клубе, то посчитала, что он старше, чем казалось сейчас. Но теперь, с плутовской усмешкой и огоньком вместо усталости в глазах, он выглядел не старше тридцати.
Ее вычисления прервались, когда над аллеей воспарил самый красивый голос, который Серафина когда-либо слышала. Он пленил ее прямо на месте. Миссис Петричелли, слегка наклонившись вперед, пела отрывок из оперы Пуччини, если, конечно, Сера правильно распознала. Голос женщины поднимался к небу и опадал в таком мучительном совершенстве, что девушка не заметила, как затаила дыхание. Один за другим окна стали распахиваться. Соседи с наслаждением слушали певицу. Серафина успела узнать, что молчаливое уважение — редкость в таком районе как этот, поэтому тишина была такой же многозначительной, как и само пение миссис Петричелли.