Выбрать главу

В него полетел аналог подушки, от которой он увернулся и рассмеялся, принявшись расстегивать какие-то ремешки, которые скрепляли его доспехи. Я довольно глупо моргала, глядя на него, и только когда нагрудная броня упала на землю, а за ней следом полетели элементы брони с рук, кольчужная юбка и шлем с подшлемником, догадалась спросить.

— А что ты делаешь?

— А ты не видишь? — он ухмыльнулся. — Говорю же, обесчестить тебя сейчас будет сложно, но спать в доспехах я не намерен. Потом встать не смогу, и это уже пройденный этап. А при возможном нападении, здесь достаточно охраны, чтобы дать мне время облачиться в броню, удерживая в это время противника. — Я смотрела на него и ничего не говорила, понимая, что больше всего на свете боюсь, что он захочет сейчас уйти. Его тело сильно отличалось от тела Риарио. Он не был тощим, как мой муж, более гибкий и рельефный, что ли, а может быть, просто более молодой, все-таки Риарио был гораздо старше меня, а Катерина и Иван Молодой ровесники. — Хотя, твоя палатка — это нечто убогое, — он покачал головой. — Завтра тебе выдадут мой шатер, — и он, совершенно по-свински, завалился рядом со мной.

— Чего хотел от тебя д’Эста, кроме шкурного интереса, конечно? — я легла, используя грудь Ваньки в качестве подуши, от чего стразу стало гораздо легче и остатки сна полностью выветрились из головы. Подушка была твердой, но, когда я слышала ровные удары его сердца под щекой, появлялось ощущение, что все будет хорошо. Повернувшись, я принюхалась. Может быть я действительно ненормальная, но он даже пах так же как мой Ванька, хотя день в седле должен был оставить свои следы, и они были, но не столь сильные, чтобы забыть родной запах.

— Ничего особенного. Поинтересовался моими планами, убедился, что Феррару я захватывать не собираюсь, во всяком случае, в ближайшее время, и моей целью не является убийство папы римского, правда, мне кажется, он не поверил, и был слегка разочарован, но единственный проявил ум и смекалку, предложив военную помощь, в случае гипотетического военного конфликта, если таковой будет иметься. Совершенно флегматичный человек и, как я понял, сторонников особо у него нет.

— Неаполь. Он дружит только с Неаполем. Еще дружил с Риарио, а вот Рим ненавидит люто, потому что, вписавшись в поход Сикста, он мало того, что ничего не получил, так еще и свое пришлось Венеции отдать, когда Сикст резко сдался. Джироламо не понимал, зачем Сикст приказал отвести войска от Венеции, которая уже почти пала, но не подчиниться не мог, единственное, что у него получилось, это отбить некоторые территории в пользу Феррары, что повлияло на хорошие отношения между ними. — Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь не заснуть, ведь когда еще случиться такое, чтобы мы остались вдвоем и просто смогли поговорить. Да хоть об д’Эсте, хоть о зеленых человечках и засухе в Арагоне, главное, чтобы я слышала его голос.

— Мне придется уехать, — я подняла голову, глядя в его лицо.

— Когда? — я старалась, чтобы голос не дрожал. По-моему, мне это удалось.

— Скоро, — он вздохнул и прикрыл свои странно голубые глаза. Я никак не могла к ним привыкнуть. У Ваньки глаза были карими. — Не надо так на меня смотреть, ты даже в чужую шкурку умудрилась перенести свой фирменный взгляд, от которого хочется отбежать подальше и откидываться шоколадками. — Я фыркнула, вернув голову на место на его грудь, когда она снова начала подозрительно кружиться. — В Милан не следует лезть не подготовленным, потому что мое предложение в силе, и я собираюсь использовать этот город в качестве хотя бы временной остановки, и ты обещала мне там помочь усидеть. Учитывая, что ты не в состоянии проехать даже пару километров, чтобы не остановится, то брать тебя с собой не самая лучшая идея. Дорога предстоит неблизкая. Я с Лоренцо уже все обговорил, и он не против тебя приютить на время. Постараюсь управиться до родов.

— Какой же ты…

— Дальновидный и предусмотрительный мужчина, да я в курсе.

— Козел, — закончила я, несмотря на то, что Ванька меня перебил. Я совершенно не хотела оставаться одна в незнакомом мне мире с незнакомыми людьми, тем более, в таком состоянии.

— И это тоже, заметь, я не спорю, но такая характеристика обычно плавно вытекает из озвученных мною.

Мы ненадолго замолчали, как бывало часто раньше, еще в прошлой жизни. Не всегда необходимо сотрясать воздух праздной болтовней, порой хватает только едва видимого присутствия.

— Ты не хочешь вернуться обратно? — уже засыпая, спросила я у него.

— Я много об этом думал, но знаешь, когда мы встретились тут, я понял, что дома меня ничто и никто не держит.