— Мне это не интересно, — выдавила я из себя, понимая, что это только начало действительно серьезного разговора.
— Я не буду вступать с тобой в полемику и рассказывать о всех преимуществах такого исхода событий, потому что тебя они мало коснуться, ты же всего лишь… женщина, — расплылся в улыбке кардинал. — Но женщина, которую почему-то ценит сам Святой Отец, потому что дает тебе право выбора, что лично для меня совершенно не понятно. У Святой церкви к тебе Катерина есть три предложения в случае рождения мальчика. Первое. Ты после рождения ребенка возвращаешься в Форли или Имолу и выходишь замуж за того, кого выберет тебе Святой Отец, чтобы на его территории правил здравомыслящий регент-мужчина. Второе. Ты не возвращаешься в Форли или Имолу и живешь своей жизнью, но в противном случае, Святой Отец вправе забрать твоего ребенка, чтобы обеспечить ему достойное будущее и правильное воспитание, опять-таки, выбрать для него достойного регента для осуществления правления на территориях, которые принадлежат твоему, еще не рожденному сыну. И третье, ты отказываешься от права наследования твоим сыном территорий, располагающихся в папской области, разорвав тот договор между тобой и конклавом. Но, Катерина, третий вариант, так или иначе не исключает первых двух, озвученных ранее. У тебя есть время подумать, что ты выберешь, хотя я, как брат твоего отца, советую рассмотреть первый вариант, как наиболее успешный, тем более, что герцог миланский дал свое полное согласие для заключения такого выгодного для Милана династического брака. Время есть, но оно может сыграть не в твою пользу, ведь все может поменяться, и даже Святой Отец в праве передумать, пока же он не действует рационально, глядя на своего двухгодовалого ребенка.
— Пошел вон, — сквозь пелену перед глазами, прорычала я, стараясь скрыть дрожь в голосе и во всем теле.
— Я другого и не ожидал, слишком ты спесивая, что не допустимо для женщины, и не приветствуется не только мной. Святой Отец Юлий II ждет твоего решения в ближайшее время, не следует тянуть до родов, Катерина.
Он еще раз смерил меня взглядом и, не прощаясь с Лоренцо, вышел из зала в сопровождении своих людей.
Как только дверь за ним закрылась, я тряпичной куклой осела на пол и закрыла глаза, ощущая, как кто-то неуверенно меня обнимает и прижимает к себе.
— Я не отдам им ребенка, Лоренцо, — открывая глаза, я слегка отстранилась, глядя на задумавшегося мужчину.
— У тебя нет выбора…
— Он всегда есть, — я вскочила и, больше не оглядываясь, ринулась в свою комнату. Зря Ванька не дал мне его убить. Хотя это мало бы помогло, ведь через месяц-два уже нельзя будет скрыть за одеждой мое положение. Я была готова ко всему, но только не к этому. И никого нет рядом, кто мог бы дать хоть один здравый совет. Ненавижу их. Я просто их ненавижу, да Винчи и Ивана, которые бросили меня одну в мире голодных акул, которым я стою поперек горла, и мое положение не дает мне даже единого шанса хоть что-то им противопоставить.
Глава 6
Из Флоренции в Швейцарскую Конфедерацию можно было попасть несколькими путями. Один из них лежал через Венецию, второй через Геную и либо Милан, либо Савойю. Я думал над каждым маршрутом, и остановил выбор на Генуе и Савойе. Тому были причины, некоторые мысли, носившие пока лишь неоформленный характер. Но которые очень быстро складывались в пока что абстрактный план, который, при определенной доле удачи, мог бы принести мне много интересного, но мог бы похоронить при неудаче. Но, в любом случае, для того, чтобы двигаться в любом направлении, мне необходим был Милан. Его расположение было для меня просто идеальным. Но пока Милан не захвачен, если получится, то это произойдет, всего лишь в результате крохотного переворота, загадывать о том, что делать дальше не слишком разумно, хотя, некоторые наметки все-таки лучше иметь.
Вопреки моим опасениям, никаких осложнений после ужина с Медичи у Берарди не произошло. Вот только, похоже, что Клыкову и Милославскому кое-что обломилось ночью, потому как вернулись они под утро в лагерь уставшие, не выспавшиеся, но не выглядевшие недовольными. Кобели, мать их. Хорошо еще, хоть меня соизволили до лагеря проводить, прежде чем смыться на свиданку. А вот мужьям прелестниц действительно оказалось по барабану, чем их половинки занимаются в ночное время. Единственное, что радовало — обошлось без дуэлей, да и то, что итальянки этого времени знали толк в омовениях, смирило меня с этим локальным блядством. Другое дело, что я опасался дурных болезней, которые мои парни вполне могли нахватать. Но и удерживать молодых, полных сил воинов у меня не было морального права. Надо бы где-нибудь православного священника достать, чтобы вовремя пресекал совсем уж откровенное моральное разложение дружины.