Старый кожаный ошейник, к счастью, не выдержал ее мощного броска. Не лопни он — жизнь Риссы повернулась бы совсем по-другому. И неизвестно, удалось бы ей уйти когда-нибудь с этого рокового двора. Так бывает, что судьба зависит от какой-нибудь мелочи: сломанного замка, отсыревшего патрона или порванного ошейника.
Ошейник упал. И Рисса поняла, что она свободна. И осторожно, мягкими шагами, как на охоте, двинулась к забору. Рисса вся трепетала от радости, от чувства свободы, забыв про кролика, стремясь побыстрей уйти. Она ощущала себя уже, как прежде, сильной, уверенной.
Она снова была лесной рысью.
10. Город
Перед изгородью она огляделась, потянула чуткими ноздрями сладкий сосновый запах кольев и досок забора и легко перемахнула через него, едва коснувшись верха передними лапами. Огляделась. Длинная, пустынная, как лесная просека, улица открылась ей. И вдруг Рисса уловила, что справа вдалеке шумят деревья.
Шум сосновых ветвей казался ей самым дорогим, самым желанным звуком на свете. Она бросилась на этот шум, надеясь увидеть за поворотом, за последним домом лес. Деревья стояли небольшой рощей. Среди старых тополей и берез шумело несколько сосен. Но Рисса почувствовала, что это был не настоящий лес: гладкие полосы твердой земли пересекали рощу, проходили между деревьями. Для того чтобы отличить настоящее от ненастоящего — надо всего-навсего хорошо знать настоящее. Тогда очень просто обнаружить разницу. Рисса хорошо знала лес, и поэтому открывшийся ей парк насторожил ее.
Она быстро пересекла его, подошла к бассейну с бездействующим фонтаном. Долго и жадно пила. Потом быстрым шагом вышла из парка и, затравленно озираясь, рысцой побежала по длинной городской улице.
Прошло совсем немного времени, как Рисса вырвалась из неволи. Была рассветная тишина, город спал, прохожие еще не появились на пустынных улицах. Рисса торопливо бежала, выискивая выход из длинных рядов каменных и деревянных громадин. И вдруг впереди раздался звук шагов. Рисса замерла. Человек был уже близко. Времени на раздумье не было, и рысь шарахнулась в похожий на большую пещеру подъезд каменного дома. Замерла. Прислушалась. Шаги звучали уже совсем рядом. Гулкое эхо шагов в глубокой тишине спящего города особенно пугало Риссу. В поле звук рассеивается, в лесу глохнет, а здесь зажатое домами эхо казалось Риссе зловещим. Рысь неслышно скользнула на лестничную площадку и, увидев пустынную лестницу, напомнившую ей скальные уступы, побежала вверх. Сначала эта уступчатая дорога показалась ей бесконечно длинной. Но потом, по едва слышному отзвуку своих шагов, она почувствовала, что вверху тупик. Пробежав последнюю площадку, она прошла выше. Чердак был открыт. Оказавшись в темноте и тишине чердачного помещения, Рисса немного успокоилась.
Медленно, шаг за шагом, обследовала она огромную эту пещеру, устроенную поверх дома. Здесь было не так темно, как в знакомых ей пещерах, свет проникал через щели. Было очень много пыли — Рисса несколько раз чихнула. Здесь, к счастью, никого не оказалось, и Рисса улеглась в углу, дальнем от входа, и сразу же задремала.
Весь день она отлеживалась после волнений и тревог. Проснулась, когда шум дня уже стихал, вечерело. Очень хотелось пить. Рисса прошла по чердаку, еще раз обследовала все углы, опять несколько раз чихнула от густой и горькой пыли. Еще больше захотелось пить. Она осторожно направилась к выходу, но вдруг застыла с поднятой передней лапой: к чердаку кто-то приближался. В два прыжка оказалась она в дальнем углу, залегла за какую-то балку, прижав голову, почти распластавшись на полу. Скрипнула чердачная дверь — и Рисса увидела их.
Это были дети, детеныши людей. Рисса их боялась меньше, чем больших людей, но тоже боялась. Их было двое. Они не прошли в глубь чердака. Стояли, возбужденно говорили. И вдруг один из них уставился в сторону Риссы.
— Ой! — сказал он шепотом.
— Ты что? — спросил испуганно другой.
— Там… глаза…
И они оба без оглядки бросились бежать вниз по лестнице, перепрыгивая через три-четыре ступеньки, и успокоились, когда оказались довольно далеко от дома. Вид у них был перепуганный, мальчики тяжело дышали и вопросительно смотрели друг на друга.
И тут из-за дома вышел их сосед, уже большой парень, девятиклассник. Ребята бросились к нему:
— Вовка, ты знаешь!..
— В Витькином подъезде…
— В моем…