Блейд и Кираб приветствовали друг друга кивком головы, сегодня судьба распорядилась так, что они не встретились ни на ристалище, ни на подиуме.
После ничего не значащих досужих фраз, которыми борцы обменялись, прихлебывая холодный сок, Блейд спросил:
— Ты знаешь, что абсолютный чемпион состязаний должен спрыгнуть со скалы Священного Камня в море?
— Конечно, — Кираб с искренним удивлением посмотрел на собеседника. — Это знает каждый ребенок.
— Зачем же ты стремился к этому?
— Я и сейчас стремлюсь, — в голосе послышались едва уловимые нотки злости.
— Но у тебя же нет шансов, ты отстаешь на двадцать с лишним очков…
— На двадцать четыре, — уточнил Кираб. — Постой, а разве тебе еще не известно, что за победу в финале последнего дня дается тридцать очков. Если я выиграю финал, то обойду любого. И Хоссен Сабронец имеет такую же возможность и ваш Ристар. А как стало известно недавно, совет магов передал очки Шриккабора его преемнику, и Ротанит из Маласта также может обойти тебя. В общем зачете — да, если Ристар пройдет, хотя бы первый круг, а ты дойдешь до финала, Ордорим недосягаем. Но в личном первенстве… Все решится завтра и только завтра. И победа тебе, доблестный Ричард Блейд, отнюдь не гарантирована. Как я и обещал, я постараюсь пронзить твою грудь мечом. Все силы приложу.
— И спрыгнешь со скалы?
— Приобщиться к Мудрости Мира, обрести вечную жизнь в сердцах своего народа, разве это не достойная цель для мужчины? — ответил Кираб. — Зачем отдавать годы и десятилетия жизни делу, если не хочешь достичь вершины? Трое моих сыновей пронесут почет через всю жизнь, может быть даже, один из них повторит когда-нибудь совершенное отцом. Я взойду послезавтра на рассвете к Священному камню. И ты не встанешь у меня на пути! Ты будешь смотреть снизу, я клянусь в этом!
— Не клянись! — сказал выпускник Оксфорда варвару из мира Измерения Икс. — Не клянись, когда заведомо не сможешь выполнить клятву.
Блейд отошел и облокотился на толстую колонну из розового мрамора. Сделал большой глоток из бокала, что держал в руке. Поймал взгляд Ланраны. Законная жена, дочь царя Ордорима улыбнулась ему и Блейд уже знал, что в этой улыбке. Теплая волна нежности пошла в глубине груди от самого сердца и Блейд хотел пройти на свое место, чтобы быть с ней, чтобы ощущать аромат ее тела, тепло ее души…
— Почему ты не отсек мне голову? Ведь ты этого хотел, сняв с меня шлем?
Блейд оторвался от созерцания любимой. Перед ним стоял лидер маластцев, Ротанит (второго его имени Блейд не запомнил).
— Зачем тогда ты сорвал с меня шлем? — повторил вопрос темнокожий атлет с белыми густыми чистыми длинными волосами. Как он был не похож на Шриккабора.
— Я хотел посмотреть в твои глаза, — сказал Блейд.
Он хотел и маластцу задать тот же вопрос, что и Кирабу, но понял — и ответ будет такой же. В лице маластца сейчас не было ненависти или грубого напора — только сила. И завтра, если они встретятся на арене…
Новая информация отнюдь не изменила планов Блейда. Он не мог понять — неужели люди, бойцы, состязатели этого мира настолько хороши, что сами всей душой стремиться ценой собственной жизни искупить грехи людские, взойти на свой крест, скалу, чтобы другие жили счастливо и в мире?
Да, ответил он сам себе. Это, пожалуй, — главное достижение магов. Сообщатели и прочие чудеса… все это поверхностное, внешнее, все это будет усовершенствовано, войдет с годами в каждый дом. Но людей таких вот вырастить… Да кто такие маги, что обладают столь чудесной силой?!
И еще один вопрос, совершенно дурацкий, недостойный джентльмена, но практичный и насущный, вдруг взялся невесть откуда — Блейду опять придется лезть по странной безумной лестнице на скале, только в другую сторону?
Он вдруг почувствовал, что кто-то смотрит на него, словно зовет безмолвно. Блейд повернулся. У одного из боковых выходов из зала стоял маг Фаттаргас и смотрел призывно на Блейда. Блейд пошел на зов.
— Я люблю тебя, Ричард! Как я счастлива!
Беззвездная ночь Таллаха близилась к последней стене третьего дома. Спальню дочери царя Ордорима освещали два тускло светящихся шара, висевших прямо в воздухе. Атмосфера была, словно Блейд перенесся не в мир Измерения Икс, а в сказку тысячи и одной ночи.
Тысячу ночей, что они могли бы провести вместе пришлось умещать в одну.
Он гладил ее тело и словно искры энергии любви прокалывали кожу ладоней. Он целовал ее шею, ямочку на предплечье, упивался подрагиванием набухших сосков и падал, падал в пропасть ее глаз, словно со Священной скалы в океан, из которого нет возврата. Они любили друг друга и не могли друг без друга.
Но завтра ему выходить на ристалище и побеждать. Дилемма — победишь и спрыгнешь со скалы, расставшись с любимой навеки. Проиграешь — и можешь быть с нею еще месяц-другой, пока проклятый компьютер не выдернет его с кровью из прекрасного мира Таллаха. Но это кажущийся выход. Во-первых Блейд не мог представить, что проиграет, а, во-вторых… примет ли его, проигравшего, Ланрана?
— Любимая, а если мне не суждено стать абсолютным чемпионом?
— Ты станешь, я знаю. Но если нет, то станешь в следующем Великом Празднике. У тебя судьба такая, ты — герой. Я люблю тебя. Ты взойдешь к Мудрости Мира, прославив вовеки свое имя и свое потомство!
— Но у меня нет детей!
— Так сделай! Я воспитаю твоего сына достойно. Или ты не веришь, любимый?
— Верю!
Он обнял ее, он взял ее, отдавая себя. И она приняла его, растворяясь в нем без остатка. В такую ночь рождается чудо — зачинается дитя, которое потом покорит мир…
Блейд победил. Сперва судьба свела его в третьем круге с Ристаром. И Блейд не испытывал ни малейших угрызений совести, а Ристар ни малейших иллюзий, хотя сдаваться не собирался, а сражался как в последний раз в жизни. Да это и был последний бой — Ристару сорок лет, вряд ли он выйдет в следующем Великом Празднике на арену стадиума Таллаха.