- Она не смеялась над тобой, Эми, - прошептала я.
Она пожала плечами.
- Смеялась, ладно. Но над всеми нами. Идем, - сказала я.
Все еще боясь нового дома, мы прошли в большой зал следом за Фуюдори и Тоуми.
* * *
Интерьер большого здания был открытым, без украшений, кроме нескольких маленьких статуй у дальней стены. Три длинных низких стола стояли подковой. Центральный стол с правой стороны зала был на приподнятой платформе.
Тоуми шла по полированному бамбуковому полу и ворчала.
Фуюдори повела нас к дверям напротив столов, где была кухню. Если в гостиницу Фудзи кухня была тесной, тот тут было просторно и чисто, как в храме. Храм Исцеляющего Будды стоял среди деревьев и кустов.
За столом у огня стоял мужчина в синем, которого мы видели раньше. Он стоял спиной к нам, работал, и нож его стучал, как дятел, пока он резал овощи. Видимо, это и был Ки Сан.
Я растерялась. Я думала, мы пришли ужинать, но на кухне, полной запахов огня, специй и капусты, ничего не готовилось.
Мужчина повернулся, взглянул на Фуюдори, а потом на нас. Лицо его было широким и плоским. Горизонтально шел шрам от правой брови до торчащей бороды за левым ухом. Он посмотрел на нас, провел языком по губам.
- Ну, Призрачная, что ты принесла для ужина?
Он говорил четко, но понять его было сложно.
Фуюдори вежливо улыбнулась.
- Ки Сан, они будут помогать на кухне вместо Шино и Маи. Эми. Тоуми. Рисуко, - она указала на каждую из нас по очереди.
Он улыбнулся, изогнулся и шрам.
- Таких тощих я еще не видел, - он покачал головой. – Но их хоть три.
Он подмигнул каждой из нас.
- Дай-ка придумать вам хорошие имена. Эти японские я запоминаю плохо, - он почесал бороду и указал на Эми. – С тобой просто. Будешь Улыбчивой. Ты, - Ки Сан повернулся к Тоуми, - буду звать тебя… Соколиком. И рыбы я тебе не дам, - он улыбнулся Тоуми, а та не знала, как реагировать на странного мужчину. Ки Сан взглянул на меня. – Хмм… Сложнее. Призрачная звала тебя Белкой?
Я кивнула.
Он покачал головой и провел пальцем по шраму на щеке.
- Нет, - он щелкнул пальцами и улыбнулся. – Яркоглазая! Таким будет твое имя!
Я поклонилась.
- Будете работать на меня здесь и в зале, убирать на складе, ухаживать за садами. Ясно? – он посмотрел на нас так, что мы поспешили поклониться, показывая, что все поняли.
Он посмотрел на Фуюдори, а она заговорила с нами:
- Вы делаете это, потому что самые младшие здесь, - сказала она. – Помогать Ки Сану на кухне и подавать еду почетно. Но есть вы будете, когда закончат все остальные.
Я оглянулась. Тоуми дулась, явно злясь, что будет выполнять работу слуг. Эми была растеряна.
- Фуюдори-сан, - начала она, но умолкла, прикусив губу.
- Что такое, Эми-чан?
- Эм, - продолжила Эми, - разве вы не говорили, что нам нельзя говорить с мужчинами? – никто не понимал, о чем Эми. Она объяснила. – Если нам нельзя говорить с ними, как мы будем отвечать на его вопросы?
Фуюдори уставилась на Эми, потом на Ки Сана.
Он фыркнул, упер руки в бока и сказал Эми:
- Я не считаюсь мужчиной, Улыбчивая. Я кореец. Но еще, - он усмехнулся, и шрам придал этому зловещий оттенок, - пока еда вкусна, леди Чийомэ на кухню не зайдет.
И впервые при мне Эми громко расхохоталась.
Глаза Фуюдори широко распахнулись от удивления, но Ки Сан вскоре хохотал с Эми, а за ними и я.
13
Банкет
Мы тащили огромный мешок риса со склада. Пара крыс смотрела на нас, когда мы вошли, но Тоуми зарычала на них, а я махнула длинной палкой, что нам дал Ки Сан для борьбы с ними, и они разбежались. Мешок был тяжелее меня, и мы втроем тащили его до кухни. Тоуми все дорогу ворчала, и я бы соврала, если бы сказала, что мы с Эми не присоединялись к ней пару раз.
Ки Сан наказал нам носить к огню котелки с рисом и соевыми бобами, опускать металлическую решетку, что служила грилем, носить уголь. Солнце угасало, и мы зажигали свечи в кухне и зале.
Когда мы вернулись к Ки Сану, нас окутал аромат шипящего промаринованного мяса.
Я помнила несколько случаев, когда умирала корова в деревне, и все пировали, хотя мясо было сухим. Но в деревне уже давно не было коров.
И хотя то мясо было неплохим, с этим оно сравниться не могло. Запах был такой, что мы замерли, сглатывая.
- Не стойте там как статуи! – рявкнул Ки Сан. – Достаньте из той бочки кимчи, вот так, и разложите это на шесть мисок, а потом расставьте на столах. Быстрее! – хлопал в ладоши он.
Миски были красивыми, бледно-зелеными, как океан в солнечный день. Я подняла одну миску и пошла к бочке. С миской в руке я пыталась снять крышку с бочки.
- Двумя руками! Двумя! – кричал Ки Сан через плечо, пока длинными палочками переворачивал мясо, другой рукой поливая кусочки темным соусом. Я не знала, хотел ли он, чтобы я держала миску обеими руками или крышку, или управлялась со всем, как четырерукий демон.
Тоуми прошла мимо меня, ворча.
- Глупо, - заявила она, но дело было не во мне. Она подняла крышку, взяла черпак, висевший на стене, и принялась наполнять мою миску, которую я держала двумя руками. Кимчи оказался квашеной капустой с острым запахом, ярко-зеленая и красная.
Я шла быстро, старалась не разбрызгать содержимое. Когда я поставила миску на главный стол и вернулась, навстречу пошла Эми с сосредоточенным лицом.
Я зашла на кухню и увидела, что Тоуми решила попробовать кусочек кимчи.
- Нет! – крикнул Ки Сан, ударив металлическими палочками по решетке. – Никто не пробует на кухне, кроме меня! – его влажное лицо на миг озарила улыбка. – Тогда и умру только я, да? – он тряхнул головой и повернулся к шипящему грилю. – Я знал, что ты – девочка-сокол, хочешь убить! – он изобразил бросок сокола палочками и рассмеялся, глядя на огонь.
Небо снаружи стало черным, свет свечей отражался в глазах Тоуми, напоминал блеск лезвия, готового погрузиться в кого-то.
Мы расставили миски с кимчи и вареными соевыми бобами, горки риса и бутылки рисового вина. Ки Сан рявкал приказы, пока загружал тарелки мясом, запах впитался в наши волосы и одежду, и мы не могли забыть о еде, которую пока что не могли попробовать, хоть и были на кухне. Он схватил чистый черпак, прошел к задней двери кухни и ударил по огромному гонгу, что висел за дверью.
Из зала раздались голоса, и все из общества леди Чийомэ, а еще солдаты лейтенанта Масугу, заполнили столовую. Запах привлек их, как мотыльков огонь.
Ки Сан сновал с тарелками, ставя на каждую кучку водорослей, а потом повернулся к нам и мрачно сказал:
- Если кто уронит тарелку, я разделаю ее самым тупым и ржавым ножом, ясно?
Мы кивнули и сказали:
- Хай, - Эми дрожала, и взгляд Ки Сана смягчился.
Мы осторожно пошли в двери, что открыл для нас Ки Сан, нас встретили радостными воплями. Многие мужчины и женщины уже разлили сакэ, у многих были красные щеки.
Чийомэ-сама сидела в центре главного стола, Миэко была слева, а с другой стороны еще одна женщина. Рядом с Миэко было пустое место с миской и старыми палочками. Я не могла представить, что кто-то не услышал этот гонг, так кого не хватало? Миэко положила рис в миску опаздывающего.
Масугу-сан сидел справа от леди Чийомэ, рядом с ним – его отряд. Братишки и Аимару были в конце стола мужчин. Аимару улыбнулся мне, пока я ставила тарелку на его стол.
Он хотел что-то сказать, но я услышала громкий голос с другого конца зала:
- Посмотрите на новеньких! Такие крохи! Конечно, они зовут одну Белкой! – женский стол хохотал.
Голос исходил от одной из девушек в синем, что сидела дальше всех от леди Чийомэ. Там сидели Шино и Маи, юные посвященные. У Шино был широкий нос, словно кто-то ударил по нему сковородкой. Лицо Маи было острым в каждой черте. Я подозревала, что Ки Сан звал ее Лисой или как-то похоже.
- Белка, - рассмеялась Маи, и Шино фыркнула.
Фуюдори, старшая с белыми волосами, улыбалась, но холодно и неодобрительно.