Эми остановилась и посмотрела на меня, хмурясь. Конечно, Эми всегда хмурилась, так что было сложно понять, о чем она думала.
- Ты этого никогда не видела.
- Нет. Я так не думаю.
Эми кивнула, но пока мы шли к Ки Сану, она продолжала хмуриться.
22
Суп из перьев
На следующий день после обеда мы с Эми уносили остатки курицы в яму с мусором, когда услышали за нашим общежитием шипение. Мы моргнули, переглянулись, едва думая после долгих часов разделки птиц.
- Эми! Мурасаки! – голос принадлежал Аимару, он шептал как можно громче.
Переглянувшись снова, мы с Эми огляделись. Снега не было уже неделю, но в горах было очень холодно, все были в помещениях, позакрывали ставни. Я пошла к Аимару.
Наш друг был в куче одежды, так что едва мог согнуть руку, чтобы махнуть нам.
- Ты выглядишь глупо, - сказала Эми, но почти не хмурилась. Он напоминал тряпичную куклу.
- Очень смешно, - сказал он, мы с Эми тихо засмеялись, но не могли прикрыть руками рты, ведь держали корзины, полные костей, перьев, внутренностей и клювов. – Эй, я ждал вас вечность, а тут холодно!
Мы снова рассмеялись. Это было плохо с нашей стороны, но после всех странностей смеяться было приятно.
- Прости, Аимару-сан, - сказала я со смешком и низко поклонилась, но так, чтобы не рассыпать мусор.
- Ладно-ладно! Я давно хочу поговорить с вами! Но если вам так весело, то мне не о чем с вами говорить, - проворчал Аимару, и я постаралась взять себя в руки. Эми пришлось для этого прикусить щеки. Он посмотрел на наши корзинки. – Что вы делаете?
- Ну, - проворчала я, - мы разделали тушки милых куриц, чтобы у вас был ужин, а теперь несем то, что Ки Сан посчитал несъедобным, в мусорную яму.
Аимару нахмурился, и это ему не подходило.
- Хочешь суп из перьев, Аимару? – спросила Эми. – Уверена, мы с Мурасаки можем сделать его для тебя.
Он фыркнул, уже не хмурясь.
- Не сейчас, спасибо.
Эми усмехнулась, так мне показалось, и сказала:
- Стыдно. Но я буду ждать, когда ты начнешь есть все.
Вздохнув, Аимару сказал:
- Скоро начну. Братишки так меня тренируют и заставляют работать, что я готов обедать еще до рассвета.
- Что ты делаешь? – спросила я.
- О, работаю с копьем, делаю себя сильнее. Это скучно.
Я рассмеялась.
- Правда?
Он пожал плечами, у него едва получилось в этой одежде.
- Мы часами медитируем, как было в монастыре. Они брали меня на осмотры.
- Осмотры? – спросила я.
- Да, Братишки управляют хозяйством, так что проверяют, в порядке ли фермеры, собирают… - Аимару вдруг стал задумчивым, сдвинул брови.
- Какие люди в деревне? – я и думать не могла о мире снаружи, кроме карты с камешками и булавками, и было странно думать, что ниже в долине есть фермеры и писцы, и они живут, как жила моя семья в тени замка Имагавы. – Что они думают о леди Чийомэ?
- Хорошо. С уважением, - он смотрел на перья и кишки в наших корзинах.
- Все еще хочешь суп? – спросила Эми. Она протянула ему корзину, чтобы он понюхал.
- Нет, - сказал Аимару без ухмылки. – Нет, я думаю. Вы разделывали куриц?
- Да, - сказала я. – Мы же говорили. И свиней. И корову. Это было ужасно.
- Да, - сказал он, но я не знала, с чем именно он согласился. – Но фермеры обычно отдают нам разделанных животных. И я не понимал, почему они перестали это делать.
- Ну, - я пожала плечами, - может, были бури?
- Это делают в помещении, - прошептала Эми, - и не на холоде. Думаю, просто они хотят, чтобы мясо отделяли от костей и остального незадолго до приготовления.
- Может, - сказала я, но знала, что они правы. – Может, дело в Ки Сане?
- Может, - ответила Эми, сморщив носик.
После мига тишины, в который мы смотрели на тошнотворное содержимое корзин, я спросила:
- Почему им важно, чтобы мы умели разделывать?
Снова миг тишины.
- Может, хотят сделать нас поварами, - сказала Эми и закусила губу.
Аимару покачал головой.
- Мурасаки, Чийомэ-сама говорила, что хочет, чтоб ты была… как там? Ку…?
- Куноичи.
- Да. Такие здесь старшие девушки?
- Да, - ровно сказала Эми.
- Ох, - он потер руками тело, чтобы согреться.
Молчание затянулось. Я пыталась представить, как Миэко-сан режет куриц, но не могла.
- Было приятно увидеть тебя на уроке танца вчера утром, - сказала Эми.
Аимару кивнул.
- Потому я и хотел поговорить. Я подумал, что мы просто очистим конюшню. Я не знал, что мы будем с вами…
Эми усмехнулась, и было почти радостно видеть, что выражения ее лица стали привычными.
- Ты не знаешь, зачем был этот урок?
- Нет! – ответил он с большими глазами. – Вас этому учат?
Мы покачали головами. Эми пробормотала:
- О, нет. Нас учат играть плохую музыку и наливать холодный чай.
- Звучит… интересно, - сказал он растерянно.
Я рассмеялась.
- Едва. Все не так плохо, как говорит Эми. Это лучше разделки куриц и коров.
Аимару наградил нас улыбкой.
- Понимаю. Хотя на кухне вам тепло!
Мы с Эми тоже улыбнулись, но она дрожала, я тоже ощущала холод.
И я вздохнула:
- Нам нужно идти. Мизутаки на ужин сам не приготовится, знаешь ли! – сказала я, пытаясь изобразить Ки Сана.
Это помогло. Они расхохотались.
Мы с Эми пошли к вратам к мусорной яме, а Аимару пошел на замерзших ногах к конюшне. Мы прошли лишь пару шагов, а Эми издала странный смешок:
- Смотри! – она смотрела на снег, где мы стояли. – Это иероглиф козла! – рассмеялась она.
На белом слежавшемся снеге кровь из одной корзинки образовала рисунок, похожий на иероглиф. Но я могла видеть лишь кровь.
* * *
Опустошив корзинки, мы с Эми пошли обратно, когда услышали шум.
- Что это? – насторожилась Эми.
Я прислушалась, но был лишь звук ветра в лесу.
- Конь? Вроде… - я подумала об услышанных голосах, когда я лазала по дубам. Масугу? И… Миэко?
- Эми-чан! Рисуко-чан! Вам нельзя было говорить с тем мальчиком! – Фуюдори появилась из ниоткуда у ворот. Ее белые волосы сливались с падающим снегом, щеки пылали.
- Да, Фуюдори-семпай! Простите, Фуюдори-семпай! – пролепетали мы с Эми, спеша пройти через врата.
* * *
Позже ночью, когда Тоуми, Маи и Шино уже храпели нестройным хором, мы с Эми тихо шептались об уроках Миэко и про вопросы Аимару насчет работы на кухне.
- Думаешь, они успели поговорить? – прошептала Эми, задумчиво глядя на тонкую дверь комнаты Фуюдори.
- Не представляю, - ответила я. Подавив зевок, я прошептала. – Спроси у Аимару.
Ее глаза стали круглыми, она снова посмотрела на дверь.
- Нам нельзя говорить с мальчиками, - громко ответила она. А потом отвернулась. – Спокойной ночи, Мурасаки, - и она уснула до того, как я договорила.
Я попыталась последовать ее примеру, но вспомнила звук, что мы услышали снаружи. Был ли это конь? Был ли это Иназума, конь Масугу-сана? Я уснула с картинкой черных волос и белого снега в голове.
23
Маки зимой
Эми спала не так хорошо, как обычно. Когда мы пришли на кухню следующим утром, Ки Сан посмотрел на нее и скривился:
- Улыбчивая, тебя словно демоны преследовали.
Эми нахмурилась еще сильнее, ее шея порозовела.
- Я… не могла уснуть.
- А ты чего, Соколик? – спросил повар у Тоуми, прислонившейся к столу.
- Живот болит, - пробормотала Тоуми, хотя я не знала, как работа прошлого дня могла к такому привести: там были только курицы, а не свиньи или корова.
Ки Сан хмыкнул и указал тесаком на меня.
- Хоть Яркоглазая выспалась. Но я не хочу, чтобы вы порезали себе пальцы из-за самочувствия, так что начнем с того, чему я хотел научить вас позже.
Он ловко закончил с карпом, вытер тонкий нож и осторожно положил на стол, а потом прошел к балке, где висели травы, сухие и высыхающие. Он провел пальцами по ним, а потом посмотрел на нас и скрестил руки.