Она толкнула сильнее, и в этот раз я ее отпустила.
- Да! Убежище. Отстань уже.
* * *
Я побаивалась, что Тоуми в отсутствие Эми будет пытать меня сильнее обычного. Но зря я тревожилась. Она была такой же мрачной, как всегда, если не сильнее, но нас было двое, и работа приходилось делать больше, так что она спешила справиться с купальнями, чтобы уйти на кухню.
Мы начали бросать снег, выпавший прошлой ночью, в ведра. Снег пах металлом, совсем как кровь.
Мы работали – заполнял водой купальни, разжигали огни – и я слышала, как Тоуми ворчит из-за бобового пюре, но она в спешке съедала остатки вчерашнего риса и, если не видел Ки сан, она успевала съесть курицу, которую он не разрешал ей.
Я не могла представить, что буду есть мясо.
Конечно, Ки Сан следил. Всегда.
- Убери клювик! – рявкнул он, когда Тоуми попыталась стащить кусочек мяса, что он подогревал на огне. Он шлепнул ее пальцами по затылку, и она удивленно раскрыла рот, украденная курица упала в огонь. – Тебе нужно бобовое пюре, ты это знаешь. Курица для тебя слишком горячая. Это для Яркоглазой.
Тоуми пронзила меня взглядом. Это впечатлило бы меня сильнее, если бы я выспалась и не знала, что она уже меня ненавидит.
Мы готовили завтрак, и Ки Сан смотрел на меня, а не на Тоуми. Мы ждали, пока доварится рис, и он сказал:
- Без Улыбчивой вы слишком тихие. Что ты съела, Яркоглазая, что проглотила язык?
- Ничего, Ки Сан-сан, - ответила я. – Просто… плохой сон.
- О? – он вглядывался в меня темными глазами.
Я бы хотела поговорить с ним – с кем-то – о кошмаре, что тревожил меня, но не была готова. Я просто кивнула.
- Хмм. А ты, Соколик? Воровала кимчи?
- Будто я это ем, - скривилась Тоуми. Она отвернулась и пробормотала. – Будто удалось бы.
- О, ты смогла бы, Соколик. Потому я за тобой и слежу, ясно? – посмеялся Ки Сан, хотя я не видела шутки. – Тоже плохо спала?
- Нет, - процедила Тоуми. – Болит живот.
- Ах! – простонал Ки Сан и шлепнул ладонью по лбу. – Окажи нам с Яркоглазой услугу и подожди хоть до ужина!
- Подождать? – спросила Тоуми. – Чего?
Но Ки Сан отмахнулся и постучал в гонг, сообщая обитателям Полной Луны, что пора завтракать.
* * *
Все пришли в зал, но многие отсутствовали. Они присоединились к Маи и Эми в Убежище.
Я чувствовала любопытство и тревогу за подругу, пока мы с Тоуми разносили еду.
Фуюдори молчала, и это радовала, ведь ее флирт с лейтенантом раздражал почти всех. К счастью, Масугу не было. Может, он уехал утром, как и обещал. Братишки и Аимару отсутствовали, и оставшиеся женщины были мрачными и тихими.
Миэко-сан казалась радостной, улыбалась, и я не видела ее такой с прибытия в Полную Луну. Было ли дело в молчании Фуюдори или отсутствии Масугу, я не знала, но леди Чийомэ тоже это заметила.
- Хватит улыбаться, Миэко, - заявила старушка. – Ты портишь мне аппетит.
- Приношу извинения, госпожа, - склонила голову Миэко. Улыбка исчезла с ее лица, но от этого она казалась только радостнее.
Я понесла пустые тарелки на кухню, а Тоуми вскрикнула, поднос выпал из ее рук на пол. Он стояла, сомкнув колени, выглядя так, что старается не опозориться.
Ближайший к ней стол расхохотался, и я впервые слышала смех в зале за последние дни.
- Идем, - сказала Сачи, вернувшаяся, как она сказала, с охоты прошлым вечером. – Отведем тебя в Убежище.
- Убежище? – Тоуми произнесла слово таким же потрясенным тоном, как и я утром. Все еще корчась, обхватив руками живот, она не двигалась. Глаза ее стали идеально круглыми, а уши покраснели.
- Да, Убежище. Похоже, бобовое пюре Ки Сан давал тебе не зря. Идем, мне тоже туда надо. Там уже тесно. Нет. Не через кухню. Ки Сан не захочет ее потом отмывать, - хихикала Сачи, схватив Тоуми за локоть и ведя через главные двери.
Месячные. Тоуми тоже их получила. Я осталась одна.
- Поднимите ее поднос, - приказала леди Чийомэ девушкам, что были неподалеку. – Помогите белочке отнести еду, пока вы тоже не ушли.
Все побаивались Чийомэ-сама, потому не мешкали и бросились исполнять приказ.
Я пошла на кухню, чтобы наполнить тарелки, а дверь зала снова открылась. Заснеженная голова Аимару заглянула внутрь.
Он начал уходить, но леди Чийомэ рявкнула:
- Мальчик? Что такое? Зачем ты охлаждаешь нам чай?
- Простите, госпожа, - сказал Аимару, опустив голову. – Я искал лейтенанта. Я закончил готовить его коня, как он и просил, и обычно он приходил к этому времени. Я подумал, что он здесь.
- Спит, наверное, - проворчала леди, недовольно посмотрев почему-то на Миэко, которая пила чай, изображая невинность. – Буди его!
- Да, госпожа, - сказал Аимару и поклонился в едва открытой двери.
- И закрой дверь! – завопила Чийомэ-сама. – Холодно!
Аимару закрыл дверь быстрее, чем ответил.
Ки Сан, которого я почти никогда не видела вне кухни, встретил меня в дверях и обменял пустые тарелки на металлический чайник с горячим чаем.
- Для госпожи, - прошептал он и исчез на кухне.
Я поспешила к главному столу и налила чаю Чийомэ-сама. Та обхватила чашку руками и сказала:
- Оставь чайник, - на лучший ответ я и не надеялась.
Я повернулась к Миэко-сан, что закончила добавочную порцию, и дверь снова открылась.
Леди Чийомэ вдохнула, собираясь кричать из-за холода, но спешно вошли Братишки и закрыли за собой дверь. Их мечи были вытащены из ножен.
Даже леди Чийомэ было нечего сказать.
К ней подошел Братишка поменьше, нависнув над нами с мечом. Я отпрянула, освобождая место, чтобы он мог опуститься перед ней на колени.
- Лейтенанта Масугу отравили, - сказал он.
Его тихий голос накатил на зал, как волна из океана. Все вскочили на ноги.
- Масугу! – закричала Фуюдори и бросилась к двери.
- СТОЯТЬ! – прокричала леди Чийомэ. Приказ мог относиться и к бросившейся к двери Фуюдори, и к одному из Братишек, что направился с мечом останавливать ее. Все замерли.
Чийомэ-сама встала, раскинула руки, а лицо отражало то же потрясение, что я чувствовала. Миэко застыла, как змея перед атакой. Ее лицо было привычной милой маской, но в глазах была яростная решительность, которую я видела раньше у нее в гостинице горы Фудзи.
Госпожа Чийомэ опустила руки, которые дрожали.
- Как его отравили?
Братишка перед ней развернулся и опустился на колени, другой встал в дверях.
- Он без сознания. Пульс очень слабый. А у кровати кувшин сакэ, пахнет соком маков.
- Маков? – рявкнула Миэко-сан, и леди Чийомэ повернулась к ней, лицо искажали потрясение и раздражение, ведь ее безмолвная горничная оказалась разговорчивой. – Он ненавидит этот сок. И не дает использовать солдатам даже при боли. Он бы его не тронул сам.
Леди Чийомэ вскинула дрожащую руку, чтобы все замерли снова.
- Это так?
- Да, госпожа, - ответили Братишки.
Раздался всхлип. Фуюдори стояла, закрыв кулаком рот, слезы текли по ее лицу.
- Прекращай! – прорычала Чийомэ-сама. – Мы поели. Шино. Отведи эту беловолосую дурочку в Убежище. Если у вас еще не началось, то скоро это случится.
- Но…! – всхлипнула Фуюдори.
Леди Чийомэ это надоело.
- ИДИ! ЖИВО!
Фуюдори умолкла, широко раскрыв глаза. Она пошла за обиженной Шино прочь.
- Остальные оставайтесь на местах. Все!
Никто не шевелился.
- А ТЫ КУДА ПОШЛА? – проревела Чийомэ-сама.
Я покраснела от страха, думая, что она кричит на меня. Я не двигалась. Я была испугана тем, что Масугу-сана – кого-то из нас – отравили.
Миэко была готова открыть дверь. Я стояла рядом с местом, где она сидела, но даже не заметила, как она двигалась. Она будто появилась на другом конце зала. Братишки дрогнули, и я поняла, что и они этого не заметили.
Миэко просто и быстро кивнула.
- Скромный слуга предугадал мудрый приказ госпожи.
Леди Чийомэ прищурилась, но промолчала.
Миэко, не выглядя скромной, выпрямилась.
- Я знаю о ядах больше всех в Полной Луне. Я лучше всего подхожу для лечения Такеда-самы.