Снег пошел снова, словно белое крыло разделило нас, и я не видела ее.
Чары были разрушены, я начала двигаться. Первым инстинктом было залезть на внешнюю стену Полной Луны и сбежать в лес.
Я знала, что не могу бросить Фуюдори здесь, где она могла навредить всем, кого отравила. Я должна предупредить Ки Сана и остальных. Я должна остановить ее. Против инстинктов я спустилась. Я побежала к кухне, надеясь добраться до Ки Сана раньше Фуюдори.
Я приближалась к углу здания, но из снежного мрака появился силуэт, и это был не повар, а сияющий силуэт почти во всем белом, а пятна красного казались черными во мгле.
- Добрый вечер, Рисуко-чан, - сказала Фуюдори. – Как мило видеть тебя.
- Ты в одежде мико, - сказала я, хотя в голове было полно других мыслей.
- Куноичи, - Фуюдори шагнула ко мне, и я отпрянула. Мы застыли. Фуюдори рассмеялась тоном, что всех раздражал. – Я подумала, что это подойдет, ведь я собираюсь на этот вечер оказаться замужем за Смертью.
Внешнюю стену я видела, но не успела бы добраться до нее. И стена большого зала была далеко, да и сложно было лезть по ней холодным вечером. Я была уверена, что Фуюдори быстрее меня.
- Мы близко к кухне, - играла я. – Ки Сан тебя услышит.
- Думаю, нет, - прощебетала она. - Нет, - она шагнула ко мне, я отпрянула на шаг. Мы снова застыли. – Ки Сан будет спокойно спать какое-то время, - она рассмеялась от моего удивленного вида, но не как птичка, а пролаяла, как охотничий пес. – Да, я не так хороша с травами. Они для меня все одинаковы. Но я всегда хорошо управляла посудой, - она вытащила из-за спины сковороду с длинной ручкой.
- Ты… ударила его?
Она рассмеялась снова.
- О, да. И сковорода отлично звенела, когда ударилась о крепкий череп Ки Сана, - она покрутила оружие в руке. – Я заметила, что у тебя пояс посвященной, когда ты разносила суп, в который я добавила мак. Ты знаешь, кем нас учить быть эта старая ведьма. Да, другие, может, поют и танцуют лучше меня, но обещаю, убивать они так не умеют.
Миэко умеет. Но я сказала:
- Кроме отравы. Ты ужасна в этом. Чуть не убила Масугу, хотя собиралась лишь отключить, чтобы обыскать его комнаты, а теперь думаешь, что дала всем мак, пытаясь нас убить его количеством. Но ты добавила хохлатку. Все поспят немного, но скоро проснутся, - я врала, я не знала, как долго действует яд, но другого выхода не было. – Ты просто немного добавила им головной боли.
Я чувствовала, как она напряглась.
- Тогда я должна работать быстро, - сказала она и пошла ко мне.
Тревогу сменил ужас. Я побежала.
Я оторвалась шагов на десять, но слышала ее топот по замерзшей земле, знала, что ее длинные ноги быстро сократят разрыв. Я подумывала вернуться на трубу Убежища, забраться на крышу, оттуда на стену, а потом скрыться в лесу. Я могу замерзнуть там, но Фуюдори там меня ни за что не нашла бы.
К сожалению, я представила, как она снимает меня с трубы, избивает и забирает чертово письмо, что причинило столько проблем, из моей сломанной руки в крови. Женщины в Убежище могли и не проснуться, но я не могла идти туда. Я видела перед глазами не только свое избитое тело, но и Эми с остальными.
Я завернула за угол большого зала и побежала к кладовой. Может, крысы искусают Фуюдори. Но я услышала, что она завернула почти сразу после меня. Теперь я отрывалась от нее всего на три-четыре шага, я знала, что не доберусь до дверей раньше, чем она догонит меня и убьет. Ужас уступил злости. Злости Ки Сана. Нельзя так пользоваться сковородой!
Огромная тсуга на миг закрыла луну, и я бросилась к дереву. Фуюдори поскользнулась на льду, пытаясь повернуть следом за мной. На миг я подумала, что у меня получилось, что я смогла добраться до дерева, что она не успеет схватить меня, но ее шаги снова зазвучали за мной. Я бросилась к дальней стороне дерева, защищаясь большим стволом.
Я была белкой. Она – лисой. Она побежит вокруг дерева, и я буду закрываться от нее стволом. Она изменит направление, чтобы поймать меня, а я тоже изменю направление. Моим большим преимуществом было то, что я слышала ее лучше. Но я знала, как белка, что выносливости у меня меньше.
- Зачем? – прохрипела я, когда мы замерли, выжидая движение каждого.
- Зачем? – она тоже задыхалась. Я представила, как она вывалила язык изо рта, хотя Фуюдори не позволила бы себе сделать что-то такое неподобающее.
- Масугу… все мы… - я смотрела на чехол, что был в моей руке. Я думала о разговоре с леди Чийомэ утром. – Письмо… Для… кого ты это делаешь? Такеда-сама…
Я чуть не сказала, что лорд Такеда выследит Фуюдори и убьет. Масугу и леди Чийомэ говорили, что он – великий лидер, но я была уверена, что он все же беспощаден. Конечно, я понимала, что никто снаружи не узнает, если Фуюдори сможет убить нас и сбежать в заснеженные горы. И когда нас найдут, мы будем все лишь костями. Откуда же они узнают, кто из нас кто, и кого не хватает?
Фуюдори пошла по другому пути.
- Такеда-сама, - прорычала она. – В нем причина.
- Лорд Такеда?
- Чудовище! – рявкнула она. – Монстр. Эти глупые зайцы зовут его Горой, но он лишь монстр. Его отряды разрушили мою деревню, убили всех, оставить меня умирать. Я была бы мертва. Я оказалась под телом матери, - она то ли всхлипнула, то ли зарычала. – Два дня. Отряды лорда Оды отвоевали долину. Они сжигали тела, один из солдат заметил, что я двигаюсь, и вытащил из огня, - она попыталась броситься и поймать меня, но я слушала и держалась от нее подальше. – Так мои волосы побелели. Призрачная, - он изобразила идеально рычание Ки Сана. – Меня встретил сам лорд Ода. Ему нравятся диковинки, а я была такой вдвойне – я выжила, хотя должна была умереть, и я была девушкой с белыми волосами. А в-третьих, я была одержима демоном мести, я хотела лишь убить Такеду, сделавшего это со мной.
- Мой отец видел Такеду, - прошептала я. – Он сказал, что это ужасный враг.
- Твой отец. Тоже мне храбрый воин! Приказали убить детей, а он не справился! Стыдно!
Я знала, что она пытается разозлить меня, заставить ошибиться, но я не могла ничего поделать с яростью, поднимающейся во мне, мир снова покраснел, как было в тот вечер с Аимару. Но теперь у меня не было оружия, а Фуюдори легко схватила бы меня.
- Мой отец был смелым!
- О, да, - фыркнула Фуюдори. – типичный самурай. Все так думали.
- Он был! – крикнула я. Пальцы сжались, одна рука – на чехле письма, другая – на коре, покрытой трещинами, передо мной. Я чувствовала запах дерева и горький аромат снега, что густо валил с неба.
Она лишь рассмеялась.
- Прошу. Приказали напасть на племянников и племянниц лорда Имагавы и Такеды, а он оказался слабым! И вместо того, чтобы почетно отдать жизнь, как сделали отцы Тоуми-чан и Эми-чан, он стал писцом, обычным и позорным!
Отец, сидя у огня, писал брачный контракт. Для его скромного статуса это было почетно, так он вздыхал.
- Нет! Он… У него были свои дети! Если бы он умер, это бы нас убило.
Фуюдори рассмеялась. Она медленно огибала ствол, стараясь беззвучно приблизиться.
- Эми-сан и Тоуми справились.
Я медленно отдалялась от ее приближающегося голоса.
- Они жили на улицах столицы! – я дрожала от страха, холода и злости. – А моя сестра только родилась!
- Отвратительно.
- Он не мог убить нас, как и не мог тронуть других детей! – я представляла, как Ото-сан делает выбор: поставить наши жизни и детей Такеды выше чести семьи.
- Других детей, - изобразила меня Фуюдори. А потом выдохнула с восторгом. – То есть… ты не знаешь?