***
Через два дня Хадижа с женами отца отправилась в торговый центр. Это был первый раз, когда она покидала особняк после своего прилета. Девушка была неприятно удивлена, узнав, что ей и женщинам можно покидать особняк только в сопровождении мужчин или с охраной, и то, что сейчас за ними двумя огромными тенями ходили охранники, неприятно щекотало нервы. У Хадижи возникало ощущение, что стоит ей сделать что-то не так, то ее тут же свяжут по рукам и ногам и, засунув в автомобиль, отправят обратно в особняк. Несмотря на ее опасения, что в Рио вряд ли найдутся магазины с нужной одеждой, они меньше чем через час купили свободного покроя платья и юбки, а также блузки и кофты с длинным рукавом, скрывающие плечи и руки. Все это было спокойных пастельных оттенков, удивительно идущих ей. Кружась перед зеркалом в очередном новом наряде, Хадижа напоминала себе этакую фарфоровую статуэтку: легкую и изящную, - но от этого еще больше хотелось влезть в свои старые джинсы. - Ну, все, осталось купить только платки, - улыбнулась ей Зулейка, обратившись на французском, - Но самые лучшие платки можно найти у Мохаммеда. Хадижа, тебе ведь уже нужен платок? Сегодня вечером они собирались поехать в гости к дяде Мохаммеду. Девушка волновалась, чувствуя, что повторится сцена приезда, и все будут смотреть на нее, сравнивая с той девочкой, которой она была, и которую совершенно не помнила. Девушка посмотрела на женщину, не сразу поняв ее вопроса, но потом, вспомнив, прочитанное об исламе в интернете, почувствовала, что краснеет. - Я не знаю, хочу ли я носить платок, - пожала плечами она. - Хорошо, обсудишь это со своим отцом, - став серьезной и откашлявшись, произнесла Зулейка. Хадиже нравилась вторая жена отца, она относилась к девушке с симпатией. Что чувствовать к Ранье, она не знала. Женщина иногда так смотрела, что у Хадижи мурашки шли по спине, словно та ожидала какой-нибудь подлости от нее. А может, во всем был виноват языковой барьер. Они уже выходили на улицу из торгового центра, как Хадижа услышала французский язык. Немного в стороне от них стояли двое парней и женщина средних лет, видимо, их мать. Один из молодых людей крутил в руках карту, а его спутники пытались привлечь внимание похожих, прося о помощи, но люди, не понимая, лишь испуганно отскакивали в сторону или прибавляли шагу. - Здравствуйте, - подошла к ним девушка, - Вам помочь? - О, мадемуазель, вы говорите по-французски, - широко улыбнулся один из молодых людей. - Мы отстали от нашей туристической группы и заблудились. - О, это печально, - посочувствовала девушка. - А куда вам нужно? - К статуе Христа-Искупителя, - указал парень на карте главную достопримечательность Рио-де- Жанейро. Хадижа нахмурилась. Эти два дня он лелеяла мечту пройтись по достопримечательностям города, а может, и зарисовать какие-то из них. Девушка просмотрела и выучила основные туристические маршруты и какой общественный транспорт куда идет. - Вам нужно туда, - девушка указала в сторону автобусной остановки. - Там останавливается микроавтобус, сядете в него, и он отвезет вас к статуе. - Спасибо, прекрасная мадемуазель, - со всей французской галантностью поклонился ей юноша и уже хотел поцеловать её руку, как охранник схватил Хадижу за руку и отвел в сторону машины. Парень, подумав, что ей угрожает опасность, хотел вступиться за девушку, но второй охранник преградил ему дорогу. - Я просто подсказала им дорогу! - пыталась вырвать руку из хватки мужчины Хадижа. - Оставьте его! - Прости, Хадижа, но нам нельзя разговаривать с незнакомцами на улице, особенно с мужчинами, - когда та села на заднее сидение под внимательным взглядом охранника, объяснила ей Зулейка. - Это харам! Грех! - Я всего лишь подсказала им дорогу, - наблюдая в окно, как охранник, наконец, оставляет в покое несчастных туристов и идет к машине, буркнула Хадижа. Ей все меньше нравилась эта странная религия, где все нельзя.