оказать Хадиже платки, - вспомнил Мохамед. - Пойдемте, может быть, и Самира, наконец, одумается и наденет платок. Та лишь устало вздохнула. Было видно, что этот разговор звучит в этом доме не первый раз. Мохамед поднялся первый, за ним последовали Латиффа, Зорайде, Самира и сама Хадижа. Мужчина открыл дверь в просторное помещение. Включился свет, и Хадижа поняла, что оказалась среди множества рулонов самой разнообразной материи, в воздухе витал запах различных пряностей и цветов. - Сюда, - позвала девушку Латиффа, увидев, что та замерла у входа. Хадижа последовала за женщиной. Она остановилась возле большого стеллажа с множеством вешалок с разноцветным водопадом платков. Здесь были и расшитые золотыми нитями, и с узорами; яркие и пастельные; напоминающие облако и водную гладь. - Вот, - широким жестом указал Мохамед на платки, - Выбирай любые! Девушка растерянно смотрела на все разнообразие. Она совершенно не знала, чего ей хотелось. А точнее, не хотелось ничего, но отказываться, вот так просто, не поворачивался язык. Она провела ладонью по платкам, почувствовав, как ткань скользит по пальцам. - Вот такой, - подошла к Хадиже Латиффа, протягивая ей платок нежно-голубого цвета. - Похожий был у твоей матери. Девушка взяла его и застыла, не зная, что делать дальше. - Давай помогу завязать, - без слов поняв заминку девушки, улыбнулась ей женщина. Латиффа точными движениями красиво повязала платок и развернула племянницу к большому зеркалу, стоящему неподалеку. Хадижа рассматривала себя в новом образе. Платок был чем-то непривычным и странным, но она не могла сказать, что он ей не идет. Девушка сделала два шага вперед, всмотрелась в зеркальную поверхность и тут, всего на секунду, ей показалось, что она видит совсем не себя, а кого-то другого. Темноглазая и темноволосая женщина лишь мелькнула то ли у Хадижи в сознании, то ли в отражении, но этого хватило, чтобы по спине поползли мурашки, и ладони повлажнели от противного холодного пота. Сердце забилось гулко и быстро, так, что казалось, вот-вот прорвет грудную клетку. Дышать стало тяжело, воздух, покинув легкие, не хотел возвращаться назад. В груди жгло. У Хадижи потемнело в глазах. - Дорогая, что с тобой? - испуганно позвала девушку Латиффа. Хадижа не могла ответить. Она лишь хватала ртом воздух в попытках вздохнуть: платок словно душил ее. Пальцы, сведенные неожиданной судорогой, никак не могли развязать его. Наконец, ей это удалось, и она откинула ткань в сторону в попытках отдышаться. - Хадижа? - тронула ее за плечо женщина, но та лишь вздрогнула, посмотрев на всех расширенными от испуга глазами и помотала головой: - Нет, простите, нет. Девушка убежала прочь до того, как кто-то смог ей сказать что-то еще. Она поднялась наверх и встала у стены, не решаясь шагнуть в сторону гостиной, откуда слышались разговоры. Больше всего Хадиже сейчас хотелось спрятаться от стыда. Она и сама не понимала, что это с ней произошло сейчас. - Вот, - перед девушкой возник стакан с водой. - Попей. Его подала Самира. Ее отец и мать, а также Зорайде тоже уже поднялись на второй этаж и с тревогой и непониманием смотрели на девушку, которая сейчас выглядела болезненно бледной. Только в этот момент, ко всех ним, пришло осознание, что потеря памяти это лишь верхушка айсберга и с осознанием этого пришел и сковывающий душу страх и ощущение беспомощности. - Спасибо, - благодарно кивнула она, отпив несколько глотков. - Вот они и вернулись, - улыбнулся дядя Али, заметив их. - Что произошло?! - перевел он взгляд с испуганных лиц родственников на бледное лицо Хадижи. - Я не смогла надеть платок, - ответила Хадижа. - У нее случился приступ паники, - произнесла Самира, немного хмурясь. - Да, я уверенна, что это был именно он. - Ну, ничего-ничего, - покачал головой сид Али, подойдя к девушке, и приобнял ее за плечи. - Все пройдет со временем, притом ношение платка совершенно необязательно. Твоя сестра, - он кивнул в сторону Самиры. - отказалась от ношения платка. Пойдем, выпьешь еще чая. Мне кажется, там остался еще лукум. Хадижа немного успокоилась, робкой улыбкой отвечая на утешения дяди Али. - Еще одна будет ходить без платка, - шепотом проворчала Мохамед, смотря Хадиже вслед. - А она так не могла дождаться того дня, когда наденет его. - Ничего, дорогой, - беря мужа под руку, грустно улыбнулась Латиффа. - Она еще все вспомнит, а пока нужно быть терпимее. - Конечно, козочка моя, - вздохнув, улыбнулся мужчина, нежно дотронувшись до округлого живота, но тревога, что поселилась в его сердце при приходе Хадижи в его дом, увеличилась подобно грозовой тучи. Остаток вечера прошел без каких-либо неожиданностей. Вскоре после того как все снова собрались в гостиной, приехал Саид. Мохамед, улучив минуту наедине, рассказал брату о случившемся, но тот лишь покачал головой. - Психолог, с которым я обсуждал здоровье Хадижи, порекомендовал не давить на нее. Для девушки все здесь новое, и ей сложно. - Я сочувствую тебе, брат, - похлопал брата по плечу Мохамед. - Но чем быстрей она поймет и примет законы нашей и ее веры и будет вести себя так, как велит нам Коран, тем легче ей будет. Жизнь на западе портит людей, особенно девушек. - Ты сейчас говоришь совсем как дядя Абдул, - ухмыльнулся Саид. - Потому, что испытал это на своей шкуре, - недовольно проворчал он. - Посмотри на Самиру. Сначала она не захотела носить платок, потом сама выбрала себе мужа. Нет, Зе-Роберту прекрасный парень, он принял нашу веру и помогает мне в магазине, но сейчас, вместо того, чтобы радовать меня внуками, моя дочь пошла учиться... А потом что? Работать?! Нет, прости меня, но чем скорее Хадижа начнет вести себя как подобает, тем лучше для нее. Ты не думал отправить ее в Фес? - Нет, - лицо Саида по стало суровым. - С ней все будет хорошо и здесь. В ее доме, с ее семьей. - Хорошо, хорошо, брат, - подняв руки в примирительным жесте, произнес Мохамед. - Это твоя дочь, и тебе лучше знать. - Вот именно, она - моя дочь, и я не собираюсь отпускать ее от себя, по крайней мере, сейчас, а что будет потом... На все воля Аллаха. - Ты прав, - согласился Мохамед. - На все воля Аллаха.