Джильда. И что ты будешь с ней делать?
Эрнест. Немного подожду.
Джильда. А потом продашь?
Эрнест. Скорее всего.
Джильда. Для нее нужна отдельная комната.
Эрнест. С твоими проектами по интерьерам я тебя и близко не подпущу. Руки прочь!
Джильда. Ты не думаешь, что я — хороший дизайнер?
Эрнест. Скорее нет, чем да.
Джильда. Ты так любезен, Эрнест.
Эрнест (возвращаясь к картине). Отто сойдет с ума, когда увидит ее.
Джильда. Ты думаешь, что Отто — хорош, не так ли? Ты думаешь, он добьется признания?
Эрнест. Он к этому идет. Медленно, но верно.
Джильда. Не так, чтобы медленно. Пожалуй, быстро.
Эрнест. Тигрица, защищающая своих детенышей!
Джильда. Отто — не мой детеныш.
Эрнест. Твой, твой. Отто — общий детеныш.
Джильда. Ты думаешь, он — слабак, не так ли?
Эрнест. Разумеется.
Джильда. А я, по-твоему, сильная?
Эрнест. Как буйволица.
Джильда. За последние две минуты ты обозвал меня тигрицей и буйволицей. Не слишком ли ты увлекся зоологией?
Эрнест. Темпераментная буйволица, Джильда. Иногда истеричная буйволица. А сейчас очень уж нервная буйволица! Что с тобой этим утром?
Джильда. А что со мной?
Эрнест. В глазах у тебя безумный блеск.
Джильда. Он был всегда. Это одно из главных моих достоинств! Я удивлена, что ты не замечал его раньше.
Эрнест. Годы берут свое, Джильда. Возможно, глаза у меня уже не такие зоркие, как прежде.
Джильда (рассеянно). Может, и не такие.
Эрнест. Если своим старческим слабоумием я навеваю на тебя скуку, не стесняйся, сразу дай мне знать, хорошо?
Джильда. Не идиотничай!
Эрнест (задумчиво). Может, зря я заявился так неожиданно. Наверное, следовало прислать записку, договориться о встрече.
Джильда. Слушай, будь хорошим мальчиком и перестань меня доставать.
Эрнест. Ты — потрясающе красивая женщина, особенно, когда не можешь собраться с мыслями. Жаль, что на портретах Отто ты всегда такая спокойная. Он определенно что-то не ухватывает.
Джильда. Когда он будет рисовать меня в следующий раз, ты должен быть рядом и бомбардировать своими остротами.
Эрнест. Послушай, с моей ролью давнего и уже ни на что не претендующего друга семьи, я имею право на доверительные отношения! Если что-то не так, ты можешь мне об этом сказать, знаешь ли. Возможно, я даже сумею помочь, мудрым старческим словом. Или двумя.
Джильда. Говорю тебе, все в порядке.
Эрнест. Все-все?
Джильда. Поджарить тебе гренок?
Эрнест. Нет, благодарю.
Джильда. Сегодня очень жарко, не так ли?
Эрнест. Почему не открыть окно?
Джильда. Как-то не подумала об этом (резко открывает окно). Вот! Меня тошнит от этой студии! Такая грязь! Как мне хочется оказаться совсем в другом месте. Как мне хочется стать совсем другим человеком! Респектабельной английской матроной, с мужем, кухаркой, ребенком. Как мне хочется верить в Бога, «Дейли мейл» и нерушимость Британской империи.
Эрнест. И все-таки я хочу, чтобы ты сказала мне, что тебя гнетет.
Джильда. Железы, полагаю. Все зависит от желез. На днях я прочитала об этом книгу. Эрнест, если бы ты только осознавал, что происходит у тебя внутри, тебе бы стало дурно.
Эрнест. Мне крайне интересно узнать, что происходит у тебя внутри.
Джильда. Я тебе скажу. Все гормоны в моей крови слишком много работают. Только и делают, что носятся из органа в орган, как курьеры.
Эрнест. Почему?
Джильда. Может, какое-то предчувствие.
Эрнест. Психология. Понимаю. Так, так, так!
Джильда. Да, я слышу голоса. Причем мой собственный голос громче всех остальных, и мне это начинает надоедать. Ты считаешь меня супер-эгоисткой, Эрнест?
Эрнест. Да, дорогая.
Джильда. Думающей слишком много о себе и недостаточно — о других?
Эрнест. Нет. Ты слишком много думаешь о других, но видишь себя.
Джильда. А разве бывает по-другому?
Эрнест. Отрешенность разума.
Джильда. Я таким разумом похвалиться не могу.