Отто. Если на то пошло, не имею ни малейшего понятия.
Лео. Ты же смеешься про себя. Ты чертовски доволен собой, не так ли?
Отто. Не знаю. Этого я тоже не знаю.
Лео (со злобой). Смеешься! Я это вижу по твоим глазам… такой триумф… такая сладкая месть!
Отто. Месть тут совершенно не причем.
Лео. Очень даже причем… ты все спланировал, долго выжидал, чтобы нанести коварный удар.
Отто. Прекрати! Нельзя же нести такую чушь.
Лео. Тогда почему ты так поступил? Почему вернулся и порушил мою жизнь?
Отто. Я вернулся, чтобы повидаться с вами обоими. Хотел сделать вам сюрприз.
Лео. Жестокий сюрприз, который так блестяще удался. Ты должен прыгать от счастья.
Отто (с грустью). А должен ли?
Лео. Возможно, и я должен прыгать на пару с тобой. Ты оказал мне большую услугу.
Отто. Какую?
Лео (срывающимся голосом). Освободил от чувства, которое я питал к тебе, как мне казалось, где-то глубоко внутри… но, наверное, никакого чувства и не было… раз теперь оно так легко умерло.
Отто. Я тебе все сказал в Париже. Помнишь? Тогда я думал, что это правда, точно так же, как теперь ты думаешь, что это правда.
Лео. Это правда.
Отто. Нет, отнюдь.
Лео. Ты действительно веришь, что я и дальше буду видеть в тебе настоящего друга?
Отто. До самой смерти.
Лео. Заткнись. Все это… чудовищно!
Отто. Да уж, есть некоторые проблемы.
Лео. Джильда собирается уйти от меня? Уедет с тобой?
Отто. Ты бы этого хотел?
Лео. Да, пожалуй, сейчас хотел бы.
Отто. Мы ни о чем не договаривались и не строили никаких планов.
Лео. Я вернулся слишком рано. Ты мог бы уйти и оставить мне записку. Тебе бы это было куда как проще, не так ли?
Отто. Возможно. Но я не уверен, что поступил бы именно так.
Лео. Почему?
Отто. Я бы не смог с тобой повидаться, а мне очень этого хотелось.
Лео. Ты хотел бы повидаться со мной, даже зная, как я тебя ненавижу? Как трогательно!
Отто. Ты ненавидишь не меня, а ситуацию, в которой мы оказались. И это совсем другое дело.
Лео. Ты льстишь себе.
Отто. Нет. Опыт-то у меня есть. Ты помнишь, я через это уже прошел. Думал, что ненавижу тебя всем сердцем и душой, и сила этой ненависти забросила меня в далекие моря, откуда я, казалось, уже не мог вернуться, и вот там мне открылась истина.
Лео. Истина!
Отто. Никто из нас не может любить другого. Мы сами поставили себя в такое положение, ты, Джильда и я, и нам не остается ничего другого, как мириться с ними.
Лео. Как жаль, что я не могу так высоко воспарить над бытием.
Отто. Ты воспаришь… со временем… когда чуть успокоишься.
Лео. Чего я бы хотел, так это ничего не чувствовать. Я чертовски устал.
Отто. Ты хочешь изменить образ жизни.
Лео. Судя по всему, мне придется его менять, хочу я этого или нет.
Отто (смеясь). Лео, а ты действительно очень, очень ранимый.
Лео. Не смейся! Как ты смеешь смеяться! Как ты можешь смеяться?
Отто. Шутка-то хорошая. Отменная шутка.
Лео (с горечью). Жаль, что нет Джильды. Мы бы могли насладиться ею вместе.
Отто. Как прежде?
Лео. Да, как наслаждались прежде.
Отто. И еще насладимся в будущем.
Лео (яростно). Нет, больше никогда… никогда!
Отто. Сомневаюсь, что никогда.
Звонит телефон. Лео подходит к письменному столу, снимает трубку и в этот момент видит два письма, прислоненные к бутылке бренди. Смотрит на них, его пальцы разжимаются, трубка падает на письменный стол.
Лео (очень ровным, спокойным голосом). Отто.
Отто. Что?
Лео. Посмотри.
Отто подходит к письменному столу. Оба стоят, глядя на письма.
Отто. Джильда!
Лео. Разумеется.
Отто. Она ушла! Сбежала!
Лео. Сбежала, говоришь.
Отто. Вот именно!
Лео. Шутка от этого стала еще лучше.
Отто. Сбежала от нас обоих.
Лео. Полагаю, нам лучше посмотреть, что она нам написала.