На душе было мерзко. Она не хотела больше рисовать. Никогда. Ни за что. Ей жить-то не хотелось. Мимо прошла женщина с ребенком, и что-то шевельнулось в душе… Самый простой способ — вылетающая из-за поворота машина. И уже нет ни женщины, ни ребенка — только изломанные, окровавленные тела на тротуаре. Второй способ нашелся следом — они заходят в магазин и…
Она закрыла глаза:
— Не хочу, не хочу, не хочу…. Прекрати думать о смерти!!! — а в голове уже рисовались новые варианты…
Она в отчаянии прошептала в пустоту этого зимнего вечера.
— Спасите, пожалуйста… Прошу… Я так не могу… Я не хочу… — Она сжала виски своими ладонями, словно так могла контролировать свои мысли.
Вдалеке аллеи показался странный парень: не старше двадцати пяти, только полностью седой. Ветер игрался его длинными волосами, в которых звенели тонкие серебряные листики. Глаза парня, синие, как сапфиры, казалось, чуть светились в сумраке. Одетый в драные джинсы и легкую толстовку (когда как она куталась в теплую куртку) он шел босиком, постоянно оглядываясь, словно ища опасность и не находя её.
Он поравнялся с ней, улыбнулся и тихо спросил:
— Это ты просила о помощи?
Она робко посмотрела на него… Охранник никак не реагировал, значит, все в порядке. Может, отец все же услышал её и решил… помочь?
— Я… Наверное.
— Можно присесть? — белоголовый продолжал осматриваться, словно ждал нападения в любой момент.
— Да, конечно. — она в упор посмотрела ему в глаза и… Что-то голодное вновь проснулось в ней. — Вся обойма войдет в сердце, останавливая его навсегда — холодное железо не знает пощады… Хотя проще задушить тенями, чтобы ни лучика не прорвалось — так уже было, такого не избежать. А можно…
Он спешно сел рядом, беря её за руку и заглядывая в глаза. Куда-то глубже, чем душа, куда-то глубже, чем жизнь. И то, что он увидел его напугало. Он отпрянул, шепча:
— Бездна… Она выжила…
И тут же Терри окутало яркое, теплое солнечное сияние — последний лучик солнца прилетел откуда-то с запада, спасая её.
— Луч, — тихо прошептал белоголовый… — Ты…
— Я сделаю, что могу, — еле слышно прошелестело со всех сторон. — Я не оставлю тебя, девочка, наедине с Бездной. Она не сможет смотреть на мир твоими глазами…
— Луч, это значит…
Солнце, окружившее её, сказало:
— Это значит, что фейри не уничтожили свою смерть. Они лишь загнали её подальше, а она нашла путь в мир людей.
Белоголовый добавил, старательно прогоняя мысль, что настоящая Лучик, жена Дарри, пропала навсегда:
— Это значит, что те, кто уходят на Тейнд… Уходят не на перерождение. Они уходят к Бездне, делая её сильнее…
— Я прослежу за девочкой, я не позволю Бездне убивать её руками. И Дарри о моей гибели ни слова. Он не должен это знать — пусть думает, что я однажды смогу вернуться…
Солнце растаяло, а белоголовый прижал девочку к себе:
— Я буду с тобой, но мой дар защитит тебя лишь до взросления. Потом тебя будет защищать Лучик.
Она прошептала ему куда-то в плечо:
— Я больше никогда не буду рисовать… Я никогда… Отец не заставит меня пользоваться даром. Я не буду рисовать смерть.
— Что ты, ты просто обязана рисовать. Воплощать чужие мечты и надежды — что может быть светлее? Твой дар не должен пропасть, маленькая ведьма. Бездна не имеет права смотреть твоими глазами.
Он заглянул ей в глаза, и там далеко-далеко светило солнце так ярко, что тьме Бездны, смерти фейри ни за что не прорваться.
— Рисуй и радуй этот мир. Твой талант не должен пропасть.
Она робко улыбнулась ему и, снова заглянув в его синие глубокие, как озера, глаза, сказала:
— Она не помнит себя. Но она вернется. Она обещала — она всегда держит обещания. Она вернется. Только её родителям не нравятся босяки…
Белоголовый встал со скамьи, склоняясь в благодарном поклоне:
— Значит, придется штурмовать Антарктиду. И, спасибо тебе…
— Терри, меня зовут Терри Уильямс.
— Живи счастливо, Терри… И забудь о нашей встрече и Бездне — она не потревожит тебя… — он растворился в сумерках.
Она достала из сумки скетчбук и, пока помнила, быстро набросала рисунок.
Льды, приплясывающий от холода босоногий незнакомец с темноволосым другом и… Почему-то заходящий на посадку дракон.
Она прикусила кончик карандаша — да, дракон тут совершенно точно был необходим. Иначе белоголовому не преодолеть льды Антарктиды.
Почему-то она так и слышала недовольное:
— А вас я вообще не звал!!!
И смешок дракона:
— Друзья для этого и нужны — припираться без приглашения и портить друзьям подвиги. Ну, кто на Южный полюс дракон-экспрессом? Ты же в гейсе, Босоножка, не говорил — чьими лапами ты должен пройти льды. Мои под это хотя бы приспособлены…
Ноги подкосились, и она рухнула на пол возле кровати.
— Это не так работает, Грег… Это работает не так… Отец не собирался убивать! Он не убийца…
И от облегчения она расплакалась. Отец не убийца. А дед… Его она никогда не любила. Это только его выбор и его судьба. А она и отец не убийцы. Только бы еще понять — куда он пропал.
Терри вытерла глупые слезы — она была права, защищая отца.
Только кто тогда предатель в семье?
Ба? Ба, которая говорила, что сама разберется с квадриптихом?
Или мама?
Хорошо, что это точно не Хелли. Хелли сама пострадала точно так же, как Терри.
Она встала и бросилась к столу, быстро делая набросок для белоголового — его хотелось отблагодарить за помощь. Из-за него у неё были десять лет нормальной жизни без магии.
А ведь еще надо было нарисовать для Алекса рисунок, и для Грега. Мысли помчались дальше, и Терри прикусила губу… Она может… Если очень осторожно… Она может нарисовать другую жизнь для себя и всех Уильямс. Только надо хорошо все продумать, чтобы не вышло, как с Грегом.
Терри улыбнулась — она попытается исправить семью Уильямс, ведь теперь она точно знала — отец не убийца, как и она. Надо будет после ухода белоголового поговорить с Грегом и Алексом — теперь они не смогут ей возразить. Она теперь знала, как работает её дар.
Быстро закончив набросок, она помчалась вниз, где её терпеливо ждали парни. Алекс успел поставить чай, а Грег занялся приготовлением кофе. Стоя у плиты, он чуть приплясывал босыми ногами, что-то фальшиво напевая себе под нос. Со спины было видно, как он варварски поступил с футболкой, делая разрез для крыльев.
— Всем добрый вечер, — улыбнулась Терри, ловя восхищение в глазах Грега, у него, казалось, даже перья на крыльях встопорщились. Алекс лишь выгнул бровь — счастливую Терри он видел впервые. А белоголовый с поклоном представился:
— Терн, к вашим услугам, Терри. В прошлый раз я не назвал своего имени.
Она протянула ему рисунок, держа его двумя руками, как ребенок:
— Это вам. Тогда я не успела вам отдать… Так хоть теперь. Все равно вы еще не прошли Антарктиду.
Терн принял рисунок, удивленно рассматривая лед, далекий купол вечно неспящего Эребуса, Тенедара рядом с собой, а еще неожиданно кронпринца Зимнего двора, что было совершенно непонятно. Еще на рисунке присутствовал незнакомый очень молодой парень-блондин, дракон и сидящий на драконе Полынь.
— Внезапно… — признался Терн.
Терри тут же сказала:
— Я могу вам рассказать весь комикс, который я нарисовала десять лет назад, если вам интересно.
Белоголовый выгнул бровь:
— И много там рисунков?
— Небольшой ваншот получился. Я вам его могу подарить… Потом, быть может… — Она оглянулась на Алекса, который с деловым видом разливал чай. Он помолчал, ничего не говоря — кажется, он не надеялся, что Терри сможет вернуться в семью. Терри мрачно добавила: — или нарисую новый…
Алекс махнул рукой:
— Присаживайтесь к столу. Попьем чай, заодно послушаем историю Терна…