Терн выгнул бровь:
— А, здравая мысль, Дарри!
Тенедар осторожно уточнил:
— Это ты меня похвалил или попытался уязвить, чтобы заставить остаться тут?
Терн неожиданно для друга покраснел:
— Эм, прости, Дарри… Просто я этого не ожидал…
— …от меня? Я же король, вроде. Мне положено думать о подданных. Нет?
Терн стянул с себя узкий аби, перебрасывая его через руку:
— Прости еще раз.
— Прощен, — кивнул Дарри — он никогда не злился. — А ты куда собрался?
— Мне назначена аудиенция у Королевы Лета. Я подал прошение еще вчера. Его так быстро рассмотрели, что просто чудо. Поэтому я и иду… И прости, я помню свою клятву — вернуться туда только с тобой, но…
Дарри легко признал:
— Я все понимаю. Иди. Я пойду после тебя — мне непринципиально. — Оставлять дом Алекса без присмотра и защиты ни он, ни Терн не собирались.
Терн заколебался:
— Я бы пошел с тобой. И к Королеве Лета, и к королеве Елизавете, но… Кто останется тут? Мы же не можем бросить без защиты семью Охотника, особенно сейчас, когда правительство натравило на фейри глупое НАА. Честное слово, я предпочел пойти с тобой, но… Охотник надеется на нас.
Дарри грустно посмотрел на друга:
— Терн, ты правда не знаешь, кто мог бы остаться?
— Эм..? Ты?
Тенедар вздохнул:
— Терн, глупый ты мальчишка, у тебя брат есть! Гром. Он взрослый и ответственный ши. Он рыцарь, каких мало в последнее время.
Терн обиженно вздернул подбородок вверх, а потом обмяк и еле слышно признался:
— Я идиот. Я до сих пор считаю его мальчишкой… Тогда… Сперва к Королеве Лета, а затем к человеческой королеве. И… Беру отвлечение её корги на себя — заслужил.
— Какое самопожертвование, аж страшно становится! — расцвел в улыбке Дарри, он не умел долго расстраиваться или злиться. — Только, можно я сперва переоденусь? Думаю, королеве Одуванчику все равно, как я выгляжу, а так хоть буду в удобной одежде.
Терн дернул жабо вниз:
— А это идея! К черту панталоны и весткоут. Когда-то они были хороши, но не сейчас.
Благой двор не изменился. Почти, потому что проигнорировать чуть сияющие синим светом, повреждённые холодным железом ворота было сложно. Иногда синие всполохи разрушения мчались и по стенам Королевского дворца.
Дарри подтвердил, заметив заинтересованный взгляд Терна:
— Это я сделал. Я случайно. Слишком хотел помощи…
Терн промолчал — все, кто был дорог Тенедару, все его родные и подданные, пострадали от холодного железа, применявшегося в бомбардировках Второй Мировой войны. Тогда Дарри искал помощи везде, где мог, даже вернулся под Холмы к матери — королеве Лета. Он, сам израненный холодным железом и ослепший, пронес его в себе в мир фейри. И ему тогда отказали в помощи. Родная мать отвернулась от него.
Меч уперся в горло Королевы лета.
— Мама… Пожалуйста!
— Ты зря сюда пришел — ты разрушаешь мир своим холодным железом. Уходи!
— Мама!!! — он перешел на крик, чтобы его точно услышали, — прошу! Не меня спаси — спаси свою внучку, плоть от твоей плоти. Она же…
— Уходи.
Он рухнул перед ней на колени, склоняя голову вниз, и то, что есть свидетели его унижения, его не волновало:
— Мама… Она умирает. Понимаешь?!
— Она уходит — фейри не умирают.
— Ты не знаешь, что делает холодное железо с фейри. — он перешел на шепот — даже его крик не услышали, так какая разница. — Пожалуйста… Я хочу спасти свою семью, хотя бы осколок от неё… Помоги…
— У меня больше нет сына по имени Тенедар. И внучки Апрель тоже нет. Не позорь себя — уходи! — и голос её звенел от гнева.
— Ма… — он тут же поправился, — Королева лета… Впрочем…
Он, шатаясь, встал:
— Как скажете, ваше величество. Надеюсь, вам никогда не придется умирать в одиночестве от боли.
Он пошел прочь, не разбирая дороги — тут было сложно с тенями. Руки натыкались на стены из камня, и те разрушались от прикосновения — Тенедар был весь пропитан холодным железом. Реальность Холмов рыдала от боли и разрушалась. Только он этого не видел, ибо был слеп.
— И больше не возвращайся сюда! — в спину сказала ему Королева лета, до боли сжимая пальцы в кулаки. Беззвучные слезы текли по её щекам, но Дарри, её Дарри, их никогда не увидит. Надо было найти силы, чтобы удержать Благой двор от разрушения — за спиной у Королевы были сотни напуганных фейри, которых она не могла предать.
…Небеса, дайте еще сил моему храброму и такому безрассудному сыну. Дайте ему сил продержаться до прихода помощи. Кто-то же должен ему помочь…
Терн лишь кивнул, ничего не говоря. Он пошел по дорожке ко дворцу, из которого его тоже когда-то выгнали.
Сияло яркое, не дающее теней солнце в зените. Шумели пчелы, шуршали разноцветными крылышками бабочки. Буйно цвели цветы — от ранних подснежников до последних бессмертников — Благой двор присвоил себе все заслуги весны и осени. Ласковый ветерок шевелил ветки деревьев, утопавших в кружевах цветов. Только тут никогда не созреют семена, только тут никогда не появятся плоды на деревьях, только тут никогда не зародится новая жизнь — двор Королевы лета на это не способен.
Дарри поправил на голове корону из золотых листьев клена и пошел вслед за другом. А за ними летела осень. Наливались соками плоды, созревали и падали на землю ароматные яблоки и груши, неслись по воле ветра семена будущих цветов. Солнце опустилось ниже, становясь ласковее и даря уставшим от вечного солнца деревьям покой. Золотом наливались листья, погружая сады в желанный сон. Тихо накрапывал дождь, оплакивая то, что натворил когда-то Тенедар в поисках помощи для своей семьи.
Осень захватывала Благой двор исподволь, и он был благодарен за краткий миг отдыха.
Королева Лета ждала их в тронной зале. Она, сидя на широком подоконнике открытого окна, плела корону из своих любимых одуванчиков. Только при приближении Тенедара её венок превратился в белый пух и улетел с тихим шорохом пустых надежд — ей никогда не дозваться до того, кого она ждала всем сердцем.
Терн склонился в глубоком поклоне. Тенедар отдал дань уважения равного равной — он тоже был король.
Королева лета, чуть постаревшая и словно ставшая бесцветной, посмотрела на них:
— Чем обязана вашему визиту, господа?
Пока Терн собирался витиевато доложить о цели своего визита, Тенедар прямо сказал:
— Мы пришли напомнить, о венценосная сестра, о том, что вы увиливаете от своих обязанностей. Договор с людьми Альбиона о дружбе давно истек. И сейчас ваши подданные страдают от вашей забывчивости — их выгоняют из домов и насильно возвращают под Холмы. Примите меры, о венценосная сестра! — Он развернулся и пошел прочь. И за ним тихо, на цыпочках, уходила осень, оставляя вылеченный от ран холодного железа Благой двор.
Терн поклонился Королеве за них двоих и помчался за Тенедаром.
Королева с грустью смотрела им вслед… Силы, которые она все эти годы тратила на сдерживание холодного железа, возвращались. Вернулась и былая красота. Вернулась и потерянная молодость — теперь никому не придет в голову отправлять её на Тейнд. Вернулась и боль в сердце — Дарри никогда её не простит. Она заслужила одиночество в толпе своих выросших детей, рядом с давно нелюбимым принцем-консортом Бархатом…
Тенедар позволил себе оглянуться только за воротами:
— Надеюсь, ты примешь мой подарок, мама…
Терн без слов подставил Дарри плечо — он чувствовал, как, словно в бездну, улетали силы друга на то, чтобы исправить причиненное когда-то по незнанию зло. Тенедар тяжело оперся на Терна:
— Босоножка…
— Визит к королеве Альбиона откладывается?
— Нет… Он просто переносится на вечер. Пусть ма… Королева лета наведет шороху у премьер-министра и ослепит всех своим блеском. После неё наш визит пройдет просто на ура!