Она достала из кармана телефон, включая его — ей нужно было поговорить с отцом во что бы то ни стало.
Только набрать номер телефона отца Терри не успела — позвонила Ба.
Терри долго смотрела на экран, а потом все же приняла звонок:
— Да, слушаю.
Элеонора Уильямс строго сказала:
— Тереза, почему ты до сих пор не остановилась ни в одном отеле? Мегги уже обзвонила всё, что можно — ты нигде не зарегистрирована!
— Ба… Зачем тебе это? Я ушла. Прими это.
— Мегги проверила — ты взяла только джинсы, пару футболок и белье. Мне нужен адрес твоего отеля, чтобы я могла переслать тебе твой гардероб.
Вот так было всегда — Ба знала все и контролировала всю жизнь семьи от и до. Терри, старательно подавляя в голосе дрожь, тихо сказала:
— Мне не нужен мой гардероб — я в состоянии купить себе новые вещи, если они понадобятся.
— Тереза, прекрати свой абсолютно детский демарш. Скажи адрес, и Мегги привезет тебе вещи.
Терри угрюмо добавила:
— …и пару телохранителей.
— А ты их примешь? — осторожно уточнила Элеонора.
— Нет, конечно. Ба… скажи, пожалуйста, кому нас с отцом собирался продать Эванс?
Элеонора просто отмахнулась от её вопроса:
— Тереза, это уже неважно. Это не случилось и уже не произойдет.
— Ба, это мне важно. — настояла Терри. — Я устала от тайн, недомолвок и откровенного вранья.
Элеонора, понизив градус в голосе до арктического холода, веско сказала:
— Хорошо. Это был некто Темный Охотник.
— Несмешно, Ба… — не удержалась Терри, ведь это был позывной Алекса.
— Это все, что я знаю. Больше ничем не могу помочь.
— Почему ты не сказала, что Грег уходит, быть может, навсегда?
— Потому что ты влюбленная дурочка, а он оборотень-каннибал. Нашему семейству только детей-волчат не хватало. Довольна ответом?
Терри разочарованно сказала:
— Нет, Ба. Недовольна. Я больше не могу тебе верить — ты столько утаила сегодня… Я теперь даже не уверена, что ипостась Грега выглядит именно так, как ты показала.
— Ты не веришь записи?
— Нет, Ба. Не верю. Хелли сильнее меня в диджитале — она обожает рисовать на планшете. А мама училась на мультипликатора. — Терри понимала, что её несет, но остановиться она уже не могла. — Склеить запись с камеры и из фильма ужасов ради влюбленной дурочки раз плюнуть. Как и соврать — наша семья обожает врать. Только учти, я совсем влюбленная дурочка — я попрошу Грега показать свою вторую ипостась.
Голос Элеоноры сел:
— Терри… Пожалуйста… Не делай этого. Грег каннибал. Он убьет тебя. Злись, ори, ругайся, но я хочу знать, что ты жива.
— Ба, я тебя люблю, но временно не хочу с тобой общаться. И не надо спрашивать — насколько временно. Все. Пока.
Она вновь выключила телефон, во избежание ненужных звонков.
Время приближалось к полуночи — ехать из дома в отель не имело смысла. Терри достала из рюкзака свой скетчбук и карандаши. Выбрав удобное кресло у окна, куда робко заглядывала почти полная луна, Терри принялась рисовать. Может, у Мортимера Райли с Алексом и есть план по возвращению в Лондон, а может и нет. Зато у неё точно есть карандаш и желание вернуть хотя бы Грега. И пусть он оборотень, и пусть ей страшно до ужаса, что Ба впервые сказала правду, но, может, пропасть между улыбчивым Грегом из кафе и оборотнем, сгрызающим камеру, не такая и большая?
Она схематично нарисовала куб Спец. Отдела и написала на вывеске “Отдел по работе с магическими правонарушениями”. Затем нарисовала дверь и Грега, подпирающего её. Рядом стоял огромный мостромобиль из тех, которые любит Алекс. Терри вздохнула и, как бы не пугал её этот фейри, как бы не замирало сердце в его присутствии, но он друг Грега. Терри нарисовала и его, сидящего на капоте своей машины.
Потом она занялась Эвансом — Алекс одевал на него наручники.
Потом был отец, дающий гейс — Терри не знала, сработает ли это с ним, но подстраховка не повредит.
Потом был Алистер с гейсом и Алистер с Хранителем детей. Терри чуть весь кончик карандаша не изгрызла, поняв, что и он уйдет вслед за всеми фейри…
Поэтому следующим рисунком была королева и нарисованная со спины (Терри не знала, как выглядит королева Лета) молодая фейри в короне, воркующая над королевскими корги.
Потом она нарисовала Грега, каким его показала Ба, и Грега, каким бы она сама его хотела видеть — за образец она взяла обычного серого волка, правда, чуть увлеклась и пририсовала веночек — Грегу он отчаянно шел.
Еще, еще и еще, забракованные рисунки мялись и тут же отправлялись на пол, некоторые для верности еще и рвались…
К полудню у Терри было десять полностью готовых рисунков, которые еще нужно было придумать, куда спрятать.
Она встала с кресла, устало потянулась и подумала, что теперь можно было уходить в отель и спать, спать, спать. Она оглянулась… Возле кресла на полу валялись бумажные тарелки от еды перемешанные с обрывками неполучившихся рисунков. На столе и на подлокотниках кресла все было в стружках от карандашей. Обивка кое-где пострадала от грифеля и от соуса к рыбе.
— М-да… — Терри кристально ясно поняла, что тут горничная не придет и не уберёт… — Отель отменяется.
Она зевнула — в сон клонило ужасно, и пошла наверх, в свою спальню — уберет она позже, вечером, перед тем как отправиться в отель.
Терри проснулась глубоким вечером — за окном уже начинало темнеть. Голова чуть болела и хотелось есть. Она села в постели и тут же замерла — в кресле, придвинутом к кровати, спал Грег. Терри даже зажмурилась, а потом вновь открыла глаза — сперва один, потом, убедившись, что Грег все же не галлюцинация, и второй.
Он был растрепанный, длинная челка висела сосульками, под веками залегли глубокие тени, крылья наконец-то соизволили послушаться Терри и исчезли за ненадобностью. Одет был привычно в джинсы, явно продранные не по его желанию (кое-где ткань побурела от крови) и серую футболку с рисунком волка. Грег был усталый и как-то внезапно домашний. Перед глазами Терри даже не мелькнула оскаленная пасть с алыми глазами.
Терри, благодаря небеса за то, что легла спать в футболке, осторожно спустила ноги с кровати, и Грег тут же встрепенулся, открывая глаза и мягко улыбаясь:
— Доброй ночи, соня.
Терри вздрогнула от неожиданности и спросила его невпопад:
— А что ты тут делаешь? — Грег тут же густо покраснел, и Терри быстро поправилась: — Вы же уходили надолго.
Грег взъерошил пятерней свои волосы, отправляя челку назад, чтобы не мешалась:
— Благодаря твоим стараниям “надолго” оказалось слишком коротким. Алекс просил передать, что ты злая девочка.
— Я? Я рисую только хорошее. — возмутилась Терри.
Грег, резко вставая из кресла и потягиваясь так, что футболка явно с чужого плеча где-то печально треснула, вздохнул:
— Он уже боится, что его хорошее и твое хорошее в корне отличаются. И прости, что вломился в твою спальню — это недостойный поступок, осознаю и ухожу.
Он направился к двери, а Терри зачастила ему в спину:
— Грег, стой-стой-стой! Я хочу знать, что происходит. Вернись, пожалуйста.
Грег показал пальцем вниз, на первый этаж:
— Я приготовлю поздний ужин, ты наверняка хочешь есть, там и поговорим.
Терри, вспомнив, какой бардак там оставила, закачала головой, еле унимая дикое сердцебиение — ей не хотелось, чтобы он считал её неряхой:
— Давай поговорим тут — я не хочу умирать от любопытства. Я последние дни живу, словно постоянно засыпаю на сеансе кино — половина происходящего проходит мимо, причем меня даже не ставят в известность о том, что напрямую меня касается… Грег…
Он вернулся в кресло, внимательно рассматривая Терри:
— Что тебя прежде всего интересует?
— Все! — честно сказала она. — Причем меня интересует твоя версия, а не версия Алекса или Ба. Что я пропустила?