Терри замотала головой, тут же жалея — к горлу подкатила тошнота:
— Он мужского пола, как Тритон. Только с жабрами — я боялась, что легкие не перестроятся.
Грег рассмеялся ей в самой ухо:
— Умница. Умница, Терри. А он навсегда… Русал?
— Нет, я нарисовала, что он вылез из воды. Правда… Не совсем одетый — хвост же…
— И за что ты так его невзлюбила… — Его голос чуть сел. Наверное, от запахов фиксативов и лаков. — Его самый страшный страх… Знаешь, какой? Толпа, а он не одет…
— Я… Я что-нибудь придумаю. — пообещала Терри.
— Придумай, малыш, придумай… Слушай, а… — Грег говорил все медленнее и медленнее. — А что там с твоей историей про молодость, красоту и тупость супергероев?
— Грег? — не поняла его Терри.
— Я быстро отупею или не успею?
Терри, еле удерживая наваливавшегося на неё Грега, прошептала:
— Я что-нибудь придумаю…
В голове мелькнула картинка: Грег, со свисающими до пола крыльями, сидит на высоком барном стуле в окружении множества книг. В руке тоже книга, что-то вроде “Теории относительности” Эйнштейна — умнее книги ей сейчас в голову не приходило.
— Ты только не пугайся, Терри, хорошо? — Он почти упал на неё, — но кажется, я не успею оглупеть.
Её ру́ки его не удержали, и он распластался на полу почти ломая свои крылья — вся левая половина джинсов была залита кровью, несмотря на жгут из какой-то тряпки.
Терри словно окатило холодной водой, сразу в уши ворвались звуки сирен на улице, картинка, суженная до туннеля перед глазами, раздалась в стороны, а рука заболела так, словно там поселился больной зуб.
— Черт, черт, черт… Я же рисовала без жертв!!! Грег…
За стеной раздавался топот ног — кто-то спешил по лестнице. Она быстро вытащила карандаш из-за уха и прямо на деревянной поверхности стеллажа принялась рисовать. Сперва Грега, держащего на руках малыша — не важно чьего, важно, что это в будущем, и это будущее есть! Потом Алекса — протянутая рука к веревке, на которой висели трусы.
Грег еле выдавил:
— Злая… Можно было… Штаны…
Глава 3
Терри помнила: медики надели жесткий воротник, потом поменяли повязку, надели ортез на правую раненную руку, фиксируя её. Погрузили на носилки, что-то вкололи, скорее всего успокоительное, потому что она рвалась хотя бы посмотреть, что там с Грегом, а потом, после укола, ей стало все равно. Нет, она помнила: рана, умирающий Грег, раскиданные во все стороны крылья, которые медиками воспринимались, как что-то обыденное и положенное, суета и мельтешение вокруг его тела… Но ей уже было не до того.
Поездка в машине парамедиков, незнакомые полуосвещенные коридоры почти пустой больницы, операционная, палата, сон с кучей ярких подробностей, которые помнить не хотелось… Почему-то в причудливой фантазии смешивались воспоминания Терри о происходящем и когда-то виденный континентальный фильм о наемном убийце, воспитывающем девочку… Только вот этой девочкой была она сама…
Терри с трудом открыла глаза, прогоняя тревожный сон и обвела взглядом свою палату — стены цвета розового щербета, такого же цвета жалюзи на окнах, что-то тихо бормочущий под потолком телевизор, стандартная для больницы мебель: высокая функциональная кровать, на стеллажах куча оборудования, проводками и трубочками привязывающая Терри к больнице, прикроватная тумба вся в вазах с цветами — от роз до одинокой орхидеи, и ни одной визитки. Но почему-то Терри была уверена — желтые, её любимые мелкие хризантемы прислала бабушка.
Ба. Ба… Если хризантемы тут, значит…. Значит… Терри боялась надеяться — к ней так никто из полицейских или детективов не зашел, а медсестра ничего не знала о судьбе Ба.
И ни обрывка бумаги, ни даже самого мелкого обломка карандаша.
После обработки раны и скучного стандартного обеда, к Терри, уже умирающей от нехватки информации, допустили все же посетителя. Высокий, худощавый, ошеломляюще красивый рыжеволосый парень с синими (линзы, наверное, у людей не бывает таких ярких и чистых оттенков) глазами.
— Детектив Эшли Леман, Спец отдел по тяжким…
Терри пискнула и сжала кулаки:
— Ба?
— Простите? — не понял детектив.
— Ба? Она жива?! Или её… Её… — Терри не смогла закончить фразу — слезы душили её.
— О, — детектив криво улыбнулся, — миссис Элеонора Уильямс, насколько мне известно, живет и здравствует.
Его лицо на миг потемнело (действительно, поразилась Терри, не фигура речи — словно туча набежала, выдавая истинное лицо Лемана), и он с непонятной интонацией в голосе сказал:
— И уже готовит иски — все, как всегда.
— Тогда… Грег? — еле выдавила имя парня Терри.
Детектив искренне удивился:
— И этот жив, слово чести. Я, мисс Уильямс, пришел поговорить с вами о случившемся — мне временно поручено ваше дело.
— Мое… Дело?
Он стоически пояснил:
— Похищение, принуждение, угрозы расправой и убийством. И насколько я понимаю, это еще не все… Мисс, я могу присесть? Разговаривать станет в разы удобнее.
Терри кивнула — голос еще не восстановился, периодически переходя на недостойный леди писк.
— Благодарю! — Детектив сел на придвинутый к кровати стул и достал из кармана дорогого пиджака документы, — с вашей стороны, мисс Уильямс, крайне неосмотрительно верить на слово, не проверяя документы. Это однажды может привести к беде.
Она поджала губы — в её положении непроверенные документы, это такая мелочь…
— Мисс Уильямс, могу я попросить вас под запись… — В его руке возник телефон. — …рассказать все, что с вами случилось? Я клянусь честью, что это не допрос, об адвокате можете не вспоминать, но в следующий раз, прежде чем кивать, мисс Уильямс, вспомните о своих правах.
— Мистер Леман… — Она старательно пыталась удержать голос под контролем…
— Можете звать меня просто Эш. Зверюга меня предупредил о вас… Мне моя голова еще дорога.
— Зве… Кто? — Терри уже ничего не понимала.
— Зверюга — прозвище Грега. Он не говорил? Странно, обычно он сразу предупреждает — предубеждения у магов, знаете ли, слишком сильны. Ку-клукс-клан отдыхает.
— Я вас… — медленно начала говорить Терри: — совсем не понимаю.
— Странно, Зве… Грег говорил, что вы инициированный маг.
Она замотала головой:
— Я не маг! Я не знаю ничего о магах, зверюгах, ку-клукс-кланах и…. — Она прикусила губу, пытаясь взять себя в руки, и тихо закончила: — впрочем, нет, о последних я, конечно же, слышала на уроках истории. Простите… Я…
Эшли мягко сказал:
— Ничего, бывает. Я, когда узнал, кто я, три дня орал… Так, Терри, я же могу так вас называть? Вы готовы поговорить со мной?
Она осторожно кивнула и спросила:
— А Грег… Он… Он хорошо себя чувствует?
Эшли махнул рукой:
— Да что с ним сделается. Рвется в бой, его медики еле удерживают в постели.
— Но он… Там… Тогда… — сказать она все же не смогла. Слишком больно и страшно, до сих пор, даже в безопасности больницы страшно.
Детектив пояснил:
— Резкая кровопотеря, обычно его организм легко справляется и не с таким, но не в тот раз — вы не поскупились, нарисовали такие крылья, что кроветворение не справилось с резко возросшей нагрузкой. Больше половины его кровотока ушло в крылья, так что обычная рана привела к потере сознания. Но давайте уже о вас… Терри, вы не могли бы рассказать: что с вами случилось? Для начала можно и кратко, я понимаю ваше состояние на данный момент.
— Я… — Она обняла себя руками. — Я даже не знаю, что сказать… Я собралась домой — мне сообщили, что мой отец погиб в автоката… — Голос предательски сел.
Эшли нахмурился и подался вперед:
— Простите? Мистер Питер Уильямс? Вы о нем сейчас говорите?
Она просто кивнула и, пропуская подробности, продолжила: