— Почему здесь так пахнет?
Она-то представляла: будет пахнуть дорогими духами, посетители ресторана будут разодеты, как на балу, будет играть музыка, а все оказалось так буднично, небольшая, овальной формы эстрада пуста…
Андрей взял в руки меню — листок плохой бумаги с тускло отпечатанным текстом на машинке.
— Днем же здесь обыкновенная столовая. Пахнет щами… Музыка? Музыка будет. Позднее. У них инструментальный ансамбль. Потанцуем. Сейчас еще просто очень рано. Ресторан ведь… Что мы будем есть и пить?
Ритка взяла у него меню. Лангет, розбрат… Она и слов-то таких никогда не слыхала. Как иностранные. Конечно, ресторан же! Андрей прав.
— Давай выберем вместе, — предложил он. — Значит так…. Возьмем лангет с жареным картофелем и… солянку, да? Из сладкого здесь самое лучшее — малиновое желе. Ты хочешь мороженого? Про мороженое здесь не напечатано. Спросим официантку… А пить будем сухое вино. Рислинг. Кисленькое такое.
Ритка была согласна пить и кислое, лишь бы не водку. Белой Андрей не заказал, и она обрадовалась: не пьет он, не пьет! Тогда, в лесу, чтобы согреться…
Заказанные Андреем блюда ничего особенного из себя не представляли: тонкий ломтик мяса с картошкой и капуста, тоже с мясом, только уже мелкими кусочками, да его почти и нс попадалось, так, одна видимость. Ритка уже проголодалась, дома не поела толком, но боялась есть, боялась сделать что-нибудь не так. Андрей заметил:
— Ты ешь, чего ты? Конечно, не так вкусно, как дома, но все равно. И выпей, я один не буду, — и подбадривающе положил на ее локоть тяжелую теплую ладонь.
Ритка выпила рислинг, вино и в самом деле оказалось приятное, и незаметно для себя очистила тарелки.
Ни мороженого, ни желе, хотя про него и было написано в меню, не оказалось. Ритка попросила чаю, но официантка принесла им кофе по-венски — тепловатую, сладкую жидкость телесного цвета и два пирожных на тарелке. Запивать пирожное кофе было неприятно, приторно, однако ничего другого делать не оставалось.
И тут заиграл ансамбль. Ритка не заметила, как на эстраду вышли четверо парней — пианист, ударник, тонкий вихлявый парень с электрогитарой и контрабас. Она не заметила также, пока ела, что и зал заполнился, не осталось ни одного свободного столика. В зале теперь стоял ровный гул, как в переполненном улье. И стало жарко.
Как только заиграл ансамбль, Андрей сказал, заглядывая в глаза:
— Пойдем?
Танцевать между столиками, в тесной толпе было не очень удобно, Андрей прижал ее к себе, а Ритка нечаянно положила голову ему на грудь. Она не доставала макушкой ему даже до подбородка. Хорошо, оркестранты начали с медленного танго. Ритке не хотелось даже перебирать ногами, покачивалась в такт ритму и думала: «Господи, как тепло, как уютно!.. Какие у Андрея сильные руки…» Он придерживал ее не то чтобы бережно, а даже осторожно, будто она была из стекла и нечаянным прикосновением ее могли разбить. И, благодарная ему за эту осторожность, готова была уткнуться лицом ему в грудь.
Потом они вернулись к столику, и Андрей снова наполнил фужеры вином. Тут ансамбль грянул шейк. Ритка не хотела идти. Андрей буквально стянул ее со стула. Вероятно, со стороны это мало походило на танец: все сучили ногами и руками, толкая друг друга. Но Ритке вдруг стало сумасшедше весело, и Андрей кивнул ей одобрительно. Танец кончился неожиданно, Ритка не успела даже опомниться. А Андрей благодарно поцеловал ей руку. Ритка опустила руку на колени и все поглядывала на нее, чувствуя под сердцем непреходящую теплоту…
На эстраде между тем появилась певица в длинном черном платье. Уже не очень молодая, волосы скромно собраны на затылке в узел. Голос у нее был низкий, теплый. Она спела несколько старинных русских романсов: «Не пробуждай воспоминаний», «Вишневую шаль». И Ритка так растрогалась, что хлопала больше всех. Певица даже обратила на нее внимание и кивнула, улыбаясь. Глаза у нее были усталые, Ритка подумала, что живется певице, должно быть, не очень легко, возможно, она целый день уже отработала да вот теперь еще вышла на эту эстраду.
— Цветы бы ей подарить, — сказала Ритка Андрею. — Да где их возьмешь?
А он почему-то не очень слушал певицу, все расспрашивал:
— Как мы проведем вечера на этой неделе? Я работаю с первой смены, все вечера свободны… Мы, конечно же, встретимся… Когда? Завтра? Послезавтра?
Ритка не смогла бы объяснить, что заставило ее торопливо пустить глаза под его требовательным взглядом. А щеки, она почувствовала, обдало жаром. Вспомнила: а уроки? На дом задают в последнее время так много! Ничего. Если приниматься за них сразу же после возвращения из школы, вполне можно успеть.