Мэйбл согласно кивнула.
— Может, мне немедленно отправиться туда и арестовать подлых шарлатанов? — с негодованием произнес Бэн.
— О, дорогой, не стоит! Мы здорово преувеличили, — стала упрашивать Луиза. — Владельцы салуна — хорошие люди, и разговоры о протухшем цыпленке — скорее всего сплетни завистников.
— Если ты не хочешь служить причиной неприятностей, сестра, то не стоит и повторять эти глупые сплетни, — проворчала Мэйбл. — Ты только представь, что из-за нас Бэн арестовывает кого-то!
У помощника был такой вид, словно он того и гляди лопнет от важности.
— Не беспокойтесь, уважаемые дамы, я никогда не перехожу границ. Но не сомневайтесь, теперь я стану присматривать за этим заведением с особой тщательностью, — заявил он.
Взглянув через стол на Дэниэллу, Джейк заметил, что она едва сдерживает смех. Глаза их встретились, и сердце его забилось сильнее. Волосы ее напоминали пушистое облако, окрашенное солнечным светом, и ему захотелось погладить их, ощутить их мягкость. «Разрази меня гром, она чертовски прелестна», — признался он самому себе, но тут же припомнил, что ведь это не просто так, а с расчетом! Он ненавидел в женщинах их лживую натуру. Никогда не знаешь, какие коварные мыслишки шевелятся за их ангельски непорочным лбом и под божественно красивым облаком волос.
Дэнни робко улыбнулась ему, но он решительно отвел взгляд. Пусть Бэн ведет себя как легковерный болван, Джейк же не поддастся ни на милые улыбки, ни на таинственный свет глаз из-под длинных ресниц.
После ужина, вместе с сестрами и их горничной наведя порядок в столовой и на кухне, Дэнни решила покачаться во дворе на качелях, а заодно и встретить там шерифа. Он ушел на вечерний обход и с минуты на минуту должен был показаться на дорожке. Сердце ее учащенно билось при одной мысли, что скоро надменный шериф падет к ее ногам, поскольку не сможет устоять перед ее красотой, вежливостью, очарованием, грацией…
Время потихоньку приближалось к ночи, и так же потихоньку улетучивалась ее храбрость и бодрость. Она смотрела на звезды, механически наматывая на палец локоны. Отыскала Большую Медведицу, затем Малую. И наконец нашла ярко поблескивающую Полярную звезду… Шериф не появлялся. Она прислонила голову к цепи качелей и задремала.
Проснулась она от шепота:
— Странное место вы выбрали для ночлега, мисс Сторм.
Над ней склонился Джейк; глаза его смотрели с лукавой нежностью, а губы были совсем рядом с ее губами. Прижав руку к бьющемуся сердцу, Дэнни глубоко вздохнула:
— Вы до смерти напугали меня, шериф!
Он отстранился. Лунный свет освещал мужественные черты его лица, а карие глаза казались совсем черными.
— Почему вы спите здесь?
— Я не спала. — Она потерла затекшую шею. — Вернее, я не намеревалась спать.
— Отправляйтесь в постель, — равнодушным тоном произнес Джейк, глядя куда-то вдаль.
Дэнни сжала зубы. Если удача будет сопутствовать ей, этим вечером она должна положить конец его надменности.
— Зачем? Мне нравится ночное небо.
— На которое вы смотрели с закрытыми глазами?
— Неправда! Я даже отыскала Большую и Малую Медведицу.
— Значит, сейчас вы играете роль астронома? Сначала вы были охотником, выбравшим целью такую мелкую дичь, как я; потом — лихим наездником, упавшим с коня на ровном месте; потом — беззащитной девочкой, жалующейся отцу на грубияна, который ее насильно целует…
Она решила не поддаваться раздражению.
— Хочу извиниться за прежнее непонимание, шериф. Признаю, доля вины есть и за мной.
— Ах так?! До сих пор я слышал речи исключительно о вашей безупречности и моем противозаконном поведении.
— Давайте считать, что все это осталось позади, — очаровательно улыбнулась она, начав раскачиваться на качелях. — Расскажите мне, как живет ночной городок.
— В городе, мисс Сторм, все спокойно, — сказал он, отойдя от качелей и присев на краешек стола, что располагался во дворе между скамейками. — За исключением небольших мелочей. Магазины закрыты, и все здравомыслящие граждане отправились по домам. Мне рассказать о том, как прошел весь мой день, или вы наконец сознаетесь, что вас интересует только одно: не выпустил ли я на свободу ваших родных? Или не соглашусь ли выпустить хотя бы завтра, поддавшись вашему очарованию?
— Почему вы с таким подозрением относитесь к самому простому разговору?
— Даже и не знаю. Может быть, потому, что вы сидите здесь одна глубокой ночью и страшно хотите чего-то от меня добиться. Это написано в ваших очаровательных глазках, в тени ваших пушистых ресниц.