— Признайся, как ты относишься ко мне, — прошептал он хриплым голосом, увидев блаженный покой в ее глазах. — Скажи мне правду.
Она посмотрела в его темные глаза, горящие страстью.
— Я люблю тебя, Джейк. Вся правда заключается только в этом.
Откинув голову, он со стоном произнес ее имя. Прижав ее снова, он двигался, лаская ее бедра, пока не достиг пика и не прижался к ее лбу.
Отдыхая, они слушали бурю, шумевшую снаружи. Когда дождь стал прекращаться, Джейк сказал:
— Ничего другого не остается, как вновь влезать в нашу мокрую одежду. Но думаю, она быстро на нас высохнет от нашего жара.
— Конечно. Я же говорила, с тобой мне никогда не бывает холодно, — улыбнулась Дэнни.
Они поехали обратно в город. Чувствуя необходимость что-нибудь сказать, Дэнни прошептала:
— Какая была буря, а?
В уголках его губ появилась улыбка, скоро она залила все лицо, и белые зубы блестели в темноте.
— И вся она была наша, — сказал Джейк.
22
К ручью собрался весь городок. Люди сидели в повозках, бричках, на складных стульях; некоторые даже устроились на еще влажной от дождя траве. Все ожидали появления землемера Мортимэра Гринсвэя. Он приехал ранним утром и скрылся в офисе Джейка.
В небе раздался пронзительный крик ястреба. Видно было, как он управляет крыльями, чтобы поймать восходящие потоки воздуха и устремиться к линии горизонта.
Дэнни подобрала камень и бросила его через ручей. Буря уже давно прошла, оставив поток бурлящим, а небо чистым. Еще один камень перелетел через ручей, и, обернувшись, Дэнни увидела Вильяма.
— Я бы хотел извиниться перед тобой, — сказал он серьезно и печально.
— А почему ты такой грустный? — спросила она.
Он по-мальчишески виновато улыбнулся:
— Донован советовал мне избегать спиртных напитков.
— То есть он пообещал вздуть тебя, если ты только понюхаешь пробку от бутылки? — рассмеялась Дэнни, зная манеру брата «советовать».
Вильям кивнул:
— Точно.
— А как тебе понравилась свадьба?
— Похоже на то, что наши отцы заново сдружились.
Дэнни перевела взгляд на Дрейфуса и Шермана, сидящих рядом на складных стульях. Они разговаривали как старые друзья и улыбались, очевидно обмениваясь давними воспоминаниями.
В воображении вырисовывалась картина: Гринсвэй объявляет, кому принадлежит участок, а значит, и золотой слиток; несомненно, один из этих двоих засияет от счастья, а другой нахмурится и снова начнет злобно пыхтеть. Она быстро отогнала от себя видение. Неужели опять поломается только-только налаженная жизнь? Дэнни еще раз взглянула на улыбающихся, счастливых людей, совсем недавно бывших врагами. Нет, лучше бы этой находки вообще не было!
Наконец появились Джейк и Гринсвэй. Над долиной повисла тишина. Все глаза выжидательно обратились к ним.
— Леди и джентльмены! Разрешите представить вам Мортимэра Гринсвэя — государственного служащего, землемера города Денвер и окрестностей.
Гринсвэй вытащил из бокового кармана пиджака пенсне и сложенный вчетверо лист бумаги. Казалось, только журчание ручья нарушает тишину.
Гринсвэй устремил взор на собравшихся:
— Мистер Дрейфус Сторм?
— Здесь! — выкрикнул Дрейфус.
— Мистер Шерман Поттэр?
— Здесь!
— Отлично, — сказал Гринсвэй. — Я вижу, обе стороны присутствуют, поэтому продолжаю.
Он поправил пенсне на носу, а толпа придвинулась поближе, чтобы лучше слышать его тихий голос.
— Напоминаю, идет спор о принадлежности золотого слитка, обнаруженного мистером Стормом в минеральных отложениях ручья Спандж-Крик, что протекает в окрестностях города Шейди-Галч. Я уполномочен заявить, что спор этот недействителен, он не имеет юридического основания, и потому вопрос должен быть закрыт.
Толпа приглушенно загудела.
— Как это «недействителен»? Что значит «не имеет основания»? — недоумевали люди.
Гринсвэй нахмурил брови.
— Буду весьма благодарен, если вы воздержитесь от замечаний до тех пор, пока я не закончу, — на сей раз очень громко проговорил он. — Итак, на чем я остановился?.. Уполномочен заявить, что спор недействителен, он не имеет юридического основания, и потому вопрос должен быть закрыт — во избежание дальнейших беспорядков среди жителей города и окрестностей.
Землемер опустил бумагу, снял пенсне и убрал то и другое в боковой карман пиджака.
— Вопросы есть? — спросил шериф.
Толпа загудела громче. Раздались требования пояснить суть дела, замечания по поводу самого Гринсвэя и его неспособности разглядеть что-либо у себя под носом.