Да и весь ее вид показывал, что Лера несколько опешила от такого распоряжения ее жизнью.
— Лер, серьезно, взрослые люди — куда тянуть? Да и потом, мы же уже решили, что все серьезно. Рискуем, пробуем. Так давай пробовать до конца, — хмыкнул он, рассматривая это выражение, и то, как сама Лера разглядывала его.
— Вновь «босса» включил, — даже не спросила, констатировала она.
Рус ухмыльнулся:
— Я предупреждал, чтобы привыкала, у меня этого не искоренить, — подмигнул ей.
— Думаешь, отпустят? — не отвечая на главное, вновь спросила Лера о другом.
— Состояние не критическое, по уверению Михалыча. И ты под моим неусыпным наблюдением будешь. Так что, думаю, домой нас на ночь отпустят.
— Рус…
Он сжал губы и сурово глянул на нее.
Лера замолчала. Минуты три, наверное, стояла тишина. Рус не мешал ей думать. Да и не нервничал. Понимал, что ей страшно и боязно. Только и от своего отступать не собирался. И потом, не подростки, чего туда-сюда по квартирам мотаться? Вполне могут вдвоем жить, коли решили быть вместе. Личной свободы ему хватало по жизни даже с лишком. Да и Лере, судя по всему.
Тут она, так и не сказав ничего, закусила губу и как-то виновато посмотрела на Руслана. И он впервые напрягся за последние десять минут.
— Что?! — не рявкнул, конечно, но голос явно отдавал металлом.
Лера сжала губы.
— Я есть хочу, Рус, — ошарашив его, вдруг заявила она, рассмеявшись. — Очень сильно. Всегда так на капельницы реагирую. Сейчас бы сала…
Руслан моргнул. Раз. Второй. И потом рассмеялся в голос.
Хорошо так внутри стало, елки-палки! Довольным, как слон, ощутил себя. Да и понятно стало, что с переездом она спорить уже не будет.
— Сала нет, потерпи до вечера. Я тебе сейчас принесу то, что ты привезла мне. Не хватит — в буфете гляну, может, есть что приличное, — еще посмеиваясь, он наклонился, поцеловав ее в висок. — Пять минут.
— У нас очень приличный буфет, — возразила Лера, — я его ассортимент инспектировала и давала рекомендации. Приходя в платную клинику, люди везде высокого сервиса ждут. Нельзя так глупо терять баллы в их оценке.
— Я понял, — ухмыльнулся Рус, уже приблизившись к двери. — Ты свой «режим менеджера» выключи, любовь моя. Ты сейчас на больничном, запомни, — подмигнув ей, заметил Рус, и вышел из палаты в поисках перекуса для нее.
Самому, как ни странно, есть не хотелось. Видно, на радостях.
«Любовь моя»…
Со смыслом? Или просто ласкательно?
Лера с некоторой задумчивостью посмотрела еще пару мгновений на дверь. Потом перевела глаза в окно.
Карецкий не выглядел человеком, который склонен давать кому-либо милые прозвища просто так. Да и после того, что он ей тут наговорил, позволив и в свое прошлое откровенно заглянуть… Лера глубоко задумалась, стараясь пока не придавать значения «мельтешению бабочек» в животе и неясно где взявшемуся желанию смеяться. Эмоции — да, но ей бы все обдумать…
Не вполне ожидаемо все сложилось, как ей казалось. Или это у нее прошлый опыт паршивый был? Лера и раньше в этом не сомневалась, по сути. Но все равно ведь, если честно, боялась. Хоть и подспудно, а имелись опасения. Потому ни разу и не упомянула Руслану даже, что не все так хорошо у нее со здоровьем. Оттого и утром тянула время, колеблясь: ехать сюда, в больницу, или к своему старому врачу?
Но ведь, и несмотря на страх, рискнула, доверилась Русу. Так хотелось верить, что он не такой…
И Руслан не подвел.
Господи! Она и не помнила, когда такую эйфорию испытывала. И плевать, что настолько испугалась утром, а сейчас лежит в который раз с иглой в руке. Сама сглупила, конечно. Надо было ответственней относиться к себе. Увлеклась… Или серьезней?
«Любовь моя…»
Влюбилась в Карецкого?
Лера не очень серьезно относилась к влюбленностям. В ее понимании эта эмоция была поверхностной и страстной, больше основанной на физической потребности и тяге. И в таком ракурсе — она в него еще при первой встрече влюбилась, выходит. Ну, или увлеклась. Это да. А сейчас…
Он ее за эти недели покорил. Окончательно и бесповоротно. Затронул такие глубины внутри, о которых она и не думала, и не вспоминала. И сделал это так весело, так незаметно и между слов и рабочих будней, играючись вроде бы. Но при этом — настолько верно, так метко воплощая все, что жаждала и казалось таким необходимым в близком человеке… Она даже его привычку командовать — уже обожала.