– Алло!
Ее голосовые связки как будто парализовало.
– Алло?
На этот раз она сумела ответить:
– Крис?
– Слушаю вас.
Он ждал, когда она представится. Стефани же тотчас узнала его голос. Даже вздумай он играть с ней в молчанку, она все равно поняла бы, что это он. А вот он ее не узнал. Она тотчас поняла почему.
– Это Стеф.
Пауза была в равной степени предсказуемой и долгой.
– Стеф?
– Да.
Его голос понизился с рокочущего баса до шепота.
– Не верю. Неужели это ты?
– Да, я.
– Боже мой… Сколько же времени прошло? Как твои дела? Где ты? Чем занимаешься?
Стефани закрыла глаза и ясно представила его себе. Рост шесть футов два дюйма, редеющие темные волосы, талия же, наоборот, приобрела лишние дюймы. Именно таким он запомнился ей. Одет строго по сезону, но с полным отсутствием воображения. Поскольку сегодня выходные и он дома, на нем наверняка синие джинсы, клетчатая рубашка, толстый свитер – возможно, темно-синий – и пара крепких ботинок.
Она словно наяву слышала, как ветер скребется в двери их фермы, окна которой выходят на крошечную деревушку Вест-Вудберн в Нортумбрии, недалеко от тех мест, где все они выросли. Место малонаселенное, унылое и красивое. На равнине располагались фермы, тогда как возвышенные участки были пригодны лишь для выпаса овец.
– С тобой всё в порядке, Стеф?
– Да, всё в порядке. А ты как?
– Я тоже в порядке.
– А Джейн, как она?
– У нее все хорошо.
– Как дела у Полли и Джеймса?
Полли была ее трехлетней племянницей. Джеймсу, племяннику, было четырнадцать месяцев.
– Отлично, – ответил Кристофер. – Последние полгода Полли была немного капризной, как и ты в этом возрасте, по словам мамы.
От его слов кровь застучала в висках.
– Я просто хотела услышать, как твои дела, вот и всё.
– Давно же ты мне не звонила…
– Знаю.
– Мы потеряли тебя из виду после того, как ты уехала из того дома в Холборне. Как ее звали? Смит?
– Карен Смит.
– Верно. Она сказала, что однажды ты просто ушла и даже не оставила номер телефона.
Вы же не стали прилагать усилий, чтобы отыскать меня. Это был замкнутый круг. Стефани не поддерживала с ними связь, поэтому они, со своей стороны, прилагали все меньше усилий, чтобы поддерживать связь с ней. Сколько времени прошло со дня их последнего, довольно резкого разговора? Девять месяцев? Десять?
Кристофер, по сути, помог Проктору выйти на ее след. Журналист связался с ним в конце прошлого лета и попросил разрешения побеседовать с ним, на что Крис ответил согласием. Осенью он выбрался на север, в Вест-Вудберн, и именно во время беседы с Кристофером почувствовал, что Стефани сможет многое ему поведать.
Двое оставшихся в живых членов семьи даже не думали искать друг в друге поддержку после случившейся трагедии. Вместо этого брат попытался справиться с утратой самостоятельно и продолжил вести – насколько это возможно – обычную жизнь, в то время как сестра исчезла, словно растворилась в воздухе.
У Кристофера был старый телефонный номер, номер Карен Смит, но он утверждал, что та вряд ли знает, где Стефани, и что даже найди он ее, она наотрез откажется разговаривать с ним. Когда же Проктор спросил, чем занимается Стефани, Кристофер стал отвечать уклончиво, а затем и вообще отмахнулся от вопроса.
– Понятия не имею, – ответил он. – Скорее всего, ничем. Или даже более чем ничем.
Но Проктор проявил настойчивость, инстинктивно чувствуя, что это более чем интересная история. Он связался с Карен Смит, но та, как и предсказывал Кристофер, понятия не имела, где обретается Стефани. Однако она знала несколько имен и подтолкнула его в нужном направлении. После ряда бесед с сомнительного вида знакомыми у него сложился образ девушки, чье будущее скатывалось в никуда. От талантливой, перспективной студентки и до проститутки-нарко- манки… Она была идеальна. Из всех, кто был так или иначе причастен к трагедии рейса NE027, падение Стефани было самым удручающим. И, следовательно, лучшим.
– Чем занимаешься? – спросил ее Кристофер.
– Разными мелочами. Ну, ты знаешь…
– Это что еще за мелочи? Чем именно?
– Случайные заработки. Все, что помогает заплатить за квартиру.